как изображения словно бы сходят с фотобумаги, окровавленные очертания перетекают в следующий снимок, руки принимают форму цветка или вуали и постепенно становятся окнами. Ее сердце не дрогнуло при взгляде на хорошо знакомые лица, на знакомую боль. Девушка медленно перебирала фотографии, пока наконец ее взор не упал на обтянутые тафтой колени рядом с унитазом и брошенный на кафельном полу букет. Она долго смотрела на этот снимок, крепко взяв его за уголок. А потом общественный туалет превратился в снятый снизу мост, а букет – в падающего мужчину. С фотографии на Амину смотрел Бобби Макклауд.
Глава 4
Мост Джорджа Вашингтона, более известный как мост Авроры, стал настоящей аномалией Сиэтла с момента возведения в 1932 году. В городе, где стараются строить не восьмиполосные автобаны, а обычные двухполосные дороги, где много разводных мостов между спальными районами с трогательными названиями Фремонт, Куин-Энн, Баллард, это гигантское сооружение всегда казалось до ужаса неуместным, снизу оно было похоже на жуткий, натянутый в небе гамак. Задуманный как последний участок Тихоокеанской трассы, мост стал излюбленным местом самоубийц Сиэтла еще до окончания строительных работ. Первый человек спрыгнул с него в 1932 году, за месяц до открытия, приуроченного ко дню рождения Джорджа Вашингтона. Сто семьдесят шестое самоубийство произошло 26 августа 1992 года.
Сиэтл в августе: вечная заря, навевающая мысли о греческой мифологии, закатное солнце, медленно стекающее в залив Пьюджет-Саунд, – в таком освещении люди кажутся бессмертными версиями самих себя. И 26 августа 1992 года многим хотелось запечатлеть эту минуту.
– Щелкни нас по-быстрому, ладно? – сказал кореец, стоявший перед Аминой.
Ей подумалось, что он может потеряться в огромных штанах с накладными карманами не по размеру.
– Вообще-то, я здесь по заданию «Пост-интеллидженсер», – виновато взглянув на фотоаппарат, ответила Амина.
– Отлично, – улыбнулся он, обнимая стоящих по обе стороны от него женщин. – Улыбочку!
Быстро прикинув, сколько времени она потратит на объяснения, а сколько уйдет на то, чтобы сделать снимок, Амина щелкнула затвором. Отлично, с этим разобрались… Стараясь не смотреть никому в глаза, она подошла к «Кристал блю», отчаянно борясь с клаустрофобией, которая начинала предательски сжимать ее легкие всякий раз, когда Амина поднималась на борт яхты.
На этой яхте было пруд пруди молодых программистов и девелоперов компании «Майкрософт». Эти детки, едва окончившие колледж, праздновали свой успех, закатив вечеринку на водах Пьюджет-Саунд, что само по себе выглядело странно. Кроме того, Амина ни слова не понимала из их разговоров, а это уже, прямо скажем, раздражало. Что еще за Линукс такой? От одной мысли, что на свете существует вещь под названием «C++», Амине отчаянно захотелось выпить, но она пришла сюда не за этим. Ей было велено запечатлеть новоиспеченную элиту Сиэтла – мальчишек, бодро улыбающихся из-под капюшонов
