привычности. Предыдущее состояние не было плохим, просто ты вырос и тебе стало некомфортно в прежнем мире. Надо быть благодарным к своему прошлому, но без сожаления с ним расстаться. Извини, если, я изъясняюсь излишне вычурно.
Если же человек продолжает через силу жить в мире, из которого вырос, он в лучшем случае просто страдает. Депрессия, психозы, алкоголизм – несчастливость.
– И, что, ты будешь разрушать привычный уклад каждый раз, когда тебе покажется, что ты перерос мир вокруг себя?
– Да. Если повезёт, то это будет не последняя моя трансформация.
– А я? Меня тоже в утиль? Вместе с прежней жизнью?
– Я бы переиначил вопрос. Примешь ли ты «нового меня» в друзья?
– Ладно, я просто охреневаю от твоей философии. Мир, в котором живу я, гораздо проще. Мой мозг скисает от попыток постичь твои умствования. Давай перейдём к понятным мне практичным категориям:
– Вот спроси совета у своей мамы. Не хочешь тревожить её покой? Тогда хотя бы составь мысленный диалог с ней. Какой бы совет она тебе дала? В конце-концов, взгляни на ситуацию с позиции взрослого. Если ты откажешься от стабильного дохода, как долго ты сможешь обеспечивать её достаток. Я уже не говорю о болезнях, от которых в этом возрасте никто не застрахован.
Дэн выдохся. Эта, явно подготовленная заранее, речь утомила его.
– Зачем моей маме несчастный сын? А если мама поставит своё благополучие выше моего счастья, то… – Герман не договорил, поражённый собственным кощунством.
Дэн помолчал. Потом, почти примирительно спросил:
– Чем собираешься заняться?
– Я пока не уверен. Думаю, попробовать себя в качестве ведущего телешоу, диктора на телевидении, актёра, кинодокументалиста. Меня кстати недавно пригласили освещать новый туристический маршрут. Я согласился.
Герман собирался рассказать о своём плане, но Дэн вдруг снова взорвался и не дослушав перебил его:
– Можешь ещё стать заодно и проповедником, и отшельником или писателем?
– А, что, неплохая идея, – Герман на миг представил себя в роли писателя. Он уединится вдали от этого докучливого мира на долгие месяцы. Погрузится в придуманный мир вымышленных героев, в котором будет счастлив. А когда книга будет написана, он придумает новый мир. А потом ещё, и ещё…
К действительности его возвратил ехидный голос Дэна:
– Когда начнёшь писать нетленку, афтор?
– Да вот прямо сейчас, – парировал Герман и добавил зачем-то: – Как только ты уйдёшь.
– Намёк понял, – вспыхнул Дэн: – Я тебе припомню этот день.
И ушёл, не оглянувшись, показывая через плечо средний палец.
Глава 8 В путь
Герман бодро шагал с небольшим рюкзаком за спиной. Он не был жаворонком и вообще не очень любил утро. Но сегодня тихо наслаждался впитывая в себя рассвет, и ленивую прохладу сонного города.
