себе не согласиться с вами, друзья, – сказал, наконец, Поллион. – У меня есть сведения, что арконцы всё же беспокоят наши отдалённые границы.
– Возможно! Но не настолько же серьёзно, чтобы наши ВКС не могли с ними справиться? – возразил Постум.
– Да, но если к ним де-факто присоединились или помогают анты, дело приобретает совсем иной оборот, – в запале проговорил Поллион.
– Пока что этого не наблюдается, – уверенно ответил Вер.
– А какова в целом социальная обстановка на вашей планете, уважаемый префект? – спросил я.
Префект отстранённо пожал плечами.
– Да такая же, как везде. Очевидно, не сравнима с таковой здесь, на АП, но и сказать, что у нас какой-то отличный от вашего социум, я тоже не могу. Тот же язык, те же манеры, те же камни преткновения, что и везде, разумеется, с оглядкой на наше приграничное положение. Если говорить лаконично, ты мы движемся параллельно диктуемой идеологической линии.
– Вер, какой процент антов среди населения Гордианы? – спросил Марк Лициний.
Префект снисходительно улыбнулся:
– Не настолько высокий, чтобы supra Ordinem Hominis2 нависла угроза.
Я хотел было уцепиться за слова о приграничном положении и параллельном движении, но, перебитый Лицинием, потерял мысль, и когда патриции продолжили дискутировать на тему вмешательства антов в дела людей, снова погрузился в воспоминания о вечере. И опять был грубо возвращён в реальность необходимостью участия в беседе.
– Константин, да что с тобой? – возмущённо проговорил Лициниан. – Хватит витать в облаках!
– Ммм, прости, Советник! Просто я встретил сегодня девушку и, кажется, влюбился… – сказал я.
Лициниан мгновенно поменялся в лице: глаза его засияли, а улыбка расползлась от уха до уха. Прочие гости, каждый по-своему, столь же добродушно отреагировали на моё признание.
– Что ж, только это тебя извиняет, юный Аврелий! Но, позволь, когда ты успел?.. – начал было мой покровитель.
– По завершении дел в Академии, Советник, не раньше! У меня образовалось окно, и я… им воспользовался, – самодовольно сказал я.
Лициниан лихо выскочил из своего кресла с пустым бокалом в руке, подошёл ко мне и, склонившись прям над ухом, с неотделимой примесью сарказма назидательно проговорил:
– За твою ответственность я тебя, конечно, хвалю, но променять женщину на пятерых стариков мог только исключительный болван, Константин. Этому я тебя не учил, – и похлопал меня по плечу. С этим человеком никогда не знаешь, когда получишь похвалу, а когда – по шапке. – Мартина, драгоценность наша, принеси нам ещё хереса!
– Расскажи нам о ней, – предложил мне Поллион.
В свете общего настроя беседы я решил умолчать о её антских корнях и передал общие впечатления от знакомства. Слова о её специальности произвели на присутствующих сильный эффект.
– Она, должно быть, очень умна, Константин,
Над Порядком Человека
