выхлопами и… снегом, приближающейся зимой. Аэропорт снова встретил ее кипящей жизнью на привокзальной площади. Время уже близилось к вечеру, и небо приобретало темные оттенки. Тучи растекались по далеким далям, уступая вечернему красноватому солнцу. Закат горел кровавым красками, словно напоминал о чем-то. Машины, столпившиеся у аэропорта, неистово сигналили, доносилась неразборчивая брань таксистов, шумели пассажиры. Где-то завизжал двигателем самолет, а в следующую секунду, он уже взмывал в многокрасочное небо, рассыпая объемный грохот по округе.
– Какая же мощь, все-таки! – восхищенно протянула Кете, провожая железную птицу взглядом.
– Нравится? – улыбнулся Саша: – Что за самолет?
– Боинг 777. – четко, ни на долю не задумавшись, ответила Кете.
– Надеюсь, что ты в следствии так же хорошо разбираешься, как и в самолетах. Да и окно закрой, холодно! Или из машины выйди! – заворчала Рената. Кете ничего не ответила, лишь скривив губы, закрыла окно. Всеобъемлющий рокот стих и будто растворился в небе, а самолет стал маленькой, едва различимой точкой на небосводе. Еще миг – и эта точка исчезла.
Машина глухо зарычала двигателем и тронулась. Путь оперативников пролегал в грузовой терминал.
Допросы сотрудников толком ничего им не дали. Заступила другая смена, как и говорила капитан Горадзе, где знали погибшую Аиду Титову только на словах. Но и доброго о ней никто ничего не сказал. Лишь нехотя рассказали, что девушка была весьма склочная, имела конфликты с начальством, постоянно грызлась с сотрудниками сторонних служб.
Выходя на улицу, Кетеван жалобно протянула, пытаясь взглянуть Саше в глаза: – Да уж, ничего существенного.
– Значит завтра вызовем всю ее смену в отдел и допросим. – пожал плечами Жуковский, уводя от нее глаза.
– А сейчас поедем к ней домой, и будем до утра рыться в ее белье. – саркастично хохотнула Рената, первой подойдя к авто.
– А муж-то, как обрадуется нашему визиту под вечер. – подхватила Кете, пытаясь уловить ее волну.
– Ну кстати, – почесав затылок, отозвался Жуковский: – если коллеги отзываются о ней недобро, то возможно, у кого-то из ее смены мог быть мотив.
– Я бы сначала допросила ее смену, а потом уже делала выводы. А верить сплетням – неблагодарное дело. – скептично заметила Барсова.
– И то правда. – Саша сел в машину: – Поехали. Тут недалеко. – хоть что-то хорошее за этот вечер.
Стандартная процедура обыска, казалось бы. Они опытные оперативники, делали это много раз. Но каждый обыск отзывался в груди противным комком желчи. И каждый из них, что Рената, что Саша, (да и другие) думали, что привыкнут. Так же привыкнут к слезам родных, что склонили головы над телом в МОРГе, или что увидели близкого человека убитым, пусть и на фото, привыкнут к человеческой жестокости, глупости, черствости и гадкой холодной расчетливости. Привыкнут каждый раз сталкиваться со смертью.
