style="font-size:15px;"> – Почему?! От тебя ничего не требуется, только позволить…
– Я сказал: нет!
– Дай мне эти три несчастных года! Откуда такая категоричность?!
Он ничего не отвечает, и застывшая между нами тишина словно сжимает на горле руки. Я обнаруживаю, что здесь не хватает воздуха. Сердце отбивает ритм в ушах, а глаза щиплют злые слезы.
Рэйзор отворачивается, шагая прочь. На пороге останавливается и произносит обрывистым холодным тоном:
– Никаких побегов. Никаких академий. Если истинность подтвердится, ты станешь женой, если нет – содержанкой. Третьего не дано. Смирись и не вздумай перечить мне, Алайна.
Затем окончательно уходит, даже не обернувшись.
Дверь так и остается открытой.
Я смотрю на виднеющиеся перила винтовой лестницы, чувствуя щекочущую влагу на щеках. Не знаю, чем заслужила подобное отношение, но легко мои слезы ему с рук не сойдут.
Глава 6
Спускаюсь по винтовой лестнице, даю отмашку ожидающему меня в фойе смотрителю псарни и выхожу из замка. Горбин торопится следом.
– Как я уже сказал, поставка костей задержится почти на сутки, – продолжает он прерванный моим уходом в башню разговор. – Придется скормить сукам запасы баранины с кухни.
Долговязый юноша со слегка раскосыми глазами и соломенным ежиком на голове совсем не тот работник, которого хочется хвалить. Он рассеян и безалаберен. Но чернильные псы его слушаются как никого другого. Только потому я его терплю.
– Так скорми, в чем проблема?
Ярость, накрывшая меня с головой в комнате Алайны, ничуть не развеивается на свежем воздухе. Напротив, становится напористее.
Стоит подумать о том, как много точек соприкосновения у моей второй «истинной» с первой, и глаза застилает красноватый туман. Отголоски колдовства, что все еще не выветрились из крови.
– Так от чистого мяса они вялые становятся. Вот я и спросить пришел, нужны ли будут суки в ближайшие несколько дней?
– Нет. А вот псов подготовь прямо сейчас. Четверых.
Горбин растерянно моргает и чешет затылок.
– Прямо сейчас?.. Кормежка ж через полчаса, вы не успеете вернуться.
Прожигаю взглядом его веснушчатую рожу, в очередной раз задаваясь вопросом: зачем мне нужен этот увалень? Ах да. Псы из низменного мира слушаются его как родную мать.
– Именно так. И поторопись, иначе я возьму тебя с собой.
Он заметно бледнеет.
– Да, господин.
Горбин сбегает по лестнице, перепрыгивая через две ступени разом, а я прикрываю глаза и делаю глубокий вдох, стараясь унять пульсирующий в крови жар.
Трех лет не хватило.
Тьма выжгла себе путь на свободу, оставив следы на теле, но окончательно до сих пор не отпустила. Стоит вернуться мыслями к прошлому, и тикающая боль в висках тут как тут.
А
