лицо, примостив щеку о кулак, словно любуясь, и затем довольно расплылся в улыбке.– Краса ненаглядная твоя все глаза ослепила! – произнёс он хрипловатым голосом. – Смилуйся, Шур, не мучай парня неженатого!
Чувствуя румянец, я отвела глаза, качаясь на волнах приятного смущения.
Меткий толчок коленкой от Милавы послужил хорошим напоминанием о необходимости взять себя в руки и не вестись на его сладкие речи. Языком мелить всякий горазд!
Поджимаю губы и стараюсь не обращать боле внимания на изречения охотника по мое сердце. Хотя его слова меня и интригуют, и забавят лестно…
– Да как хороша ты, когда стесняешься! – все продолжал он с озорным блеском в опьяненных глазах. – Прошу лишь о милости твоей, краса, ибо я всего-то молодец зелёный, а манящая сила твоя девичья грозит искусить меня сверх всякой меры. Негоже так поступать!
Не могу не вздохнуть, разрываясь между тем, чтобы сдержать свой шуточный ответ и принять участие в этом балагане в мою честь.
В конце концов любопытство взяло верх, и я решила потакать его попыткам завоевать мое внимание.
Это была, ох, забавная игра! Танец искусных слов, за легким фасадом любованием друг другом, за коим могли скрываться и искренние чувства.
Вечер прошел в восхитительном обмене мнениями, каждое слово было ярким штрихом кисти в замысловатой картине нашей расцветающей дружбы.
Лукьян, обладая остроумием и природным обаянием, рассказывал мне об отважных случаях на охоте и чарующих пейзажах вечно зелёных Карпат, перенося меня в мир, где переплетаются моя фантазия и его дивный сказ.
Когда бледно-серебристое сияние полной луны начало заливать деревню неземным покровом, в воздухе раздался легкий ропот предвкушения средь народа.
Древляне, сердца которых переполняли надежды и желания, целеустремленными шагами поднимались на величественный холм подле поселения, пробираясь сквозь густой подлесок к священному месту ежелетнего сбора.
Среди толпы Лукьян, шествующий рядом со мной, с широко раскрытыми глазами оглядел движение, и вопросил: – Почему же мы должны забираться так высоко?
– Надобно так! Легенда гласит, что именно в эту ночь завесы между мирами сплетаются, позволяя нам просить Стрибога, повелителя всех ветров, об исполнении наших самых заветных желаний. – пояснила я, поднимая взгляд к чистому небосводу ночи.
– Ах, вот как!
Глаза юноши возбужденно заблестели, и он ускорил шаг, оставляя меня позади.
Обойдя первых зевак, которые остановились, чтобы высказать свои пожелания ветру, он помчался на самый вверх по склону холма, раскинув руки в стороны, а затем подняв их к небу, остановившись.
– Влюбился я без памяти, батюшка Стрибог!! Молю тебя, О Могучий повелитель ветров, сделай так, чтобы моя любовь была взаимной, чтобы не увял я от мук безответных чувств своих! – его громогласное восклицание, эхом раскатившееся
