style="font-size:15px;"> Он нежно провел кончиками пальцев по моей щеке, легкими, как дуновение ветерка.– Больно уж полюбилась ты мне, Шура. С первого взгляда в душу запала! Никто другой не будоражил мою сердце так глубоко, как ты…
Я глубоко выдохнула, погружаясь в негу из речей его сладких, и мои веки сомкнулись.
– Трудно мне поверить в это, – тихо вздохнула я, чувствуя исходящий от груди его жар.
Лукьян склонил голову, поймав мою ладонь и положив ее прямо на сердце своё.
– …Чувствуешь, как горячи и сильны чувства мои к тебе? – прошептал он, заставляя мое сердце учащенно забиться.
Прижавшись чуть ближе к молодцу, я почувствовала, как к моему животу прижалась какая-то тёплая твердь, и это открытие застало меня врасплох.
Я замерла, не зная, как и поступить.
Лукьян, уже готовый прильнуть к губам моим и нежно направить к стогу сена, неожиданно встрепенулся, когда я в последний момент отвернула своё лицо от него.
Руки мои твердо уперлись в широкую мужскую грудь.
– Неправильно это! Прости меня, Лукьян! Не могу я так! – воскликнула я, высвобождаясь из его объятий. – Нельзя быть нам вместе!…
Убегая в спешке в сторону родного леса, по щеке моей скатилась одинокая слеза.
Не в силах открыть ему всю истину, взяла я на себя бремя тайны, ведь это баба Озара приворожила его ко мне забавы ради!
Глубина чувств Лукьяна угасла бы так же быстро, как и зародилась – лишь остатки чар, которые померкнут с рассветом, если я не выполню древний ритуал и не скреплю нашу связь поцелуем сейчас.
Не хотела я подвергать его привороту этому любовному. Было бы несправедливо – так играть с сердцем человеческим. Не такой я была… И становится не хотела. Лучше сразу на месте сгину, ежели чужими чувствами и судьбами когда-либо воротить стану.
Коляда, коляда
– А она балакает все о своём! Все уши мне прожужжала вчера, старая трупёрда! – жаловалась за завтраком баба Озара, будучи в ярости из-за сплетен местной ткачихи на вчерашнем празднике.
У меня пропал аппетит, и я почти не притронулась к еде. Все, о чем могла думать – как сильные руки Лукьяна чувственно прижимали меня к себе вчера, а шёпот бархатный согревал мой слух под луной…
Если бабушка и заметила резкую перемену в моем настроении, то решила этого пока не показывать.
Собрав на рассвете травы все нужные, мы отправились в деревню на утреннюю молитву к Роду.
Проходя мимо пшеничного посевного поля, я приметила на дальнем холме группу охотников. Возможно, Лукьян был там с ними…
– Шурка, подь сюды! Послухай, что баять буду. – подозвала меня к себе Озара во время песнопения Перуну.
– Девка вон та, дочь старейшины. Зуб на тебя заточила. По энергии ее враждебной на тебя направленной вижу!
– …Беляна? Да нет, бабушка, показалось тебе. Нет
