облачиться в платье. На этот раз его манера поведения разительно отличается: он больше не игрив и не настаивает на том, чтобы залезть в мой гардероб, чтобы удержать себя от подглядывания, как тогда.С трудом завязывая корсет за ширмой, затягиваю шнуровку, но сразу понимаю, что не справлюсь тут одна.
Только я собираюсь сдаться, чувствую, как его руки накрывают мои, ловко управляясь с тесемками платья.
Слегка повернув голову в сторону, я слабо улыбнулась.
– Спасибо, Рати.
Помедлив с ответом, мальчик не спешит выпускать завязки из рук.
– Все что пожелаешь, моя прекрасная Сирин… Все, что угодно.
Кончики его пальцев нежно касаются моих обнаженных лопаток, по спине пробегают мурашки.
Одним порывом он обхватывает мою талию сзади, привлекая к себе.
– Я не дам ему причинить тебе боль! Плевать мне на то, что он оторвет мне хвост, отгрызет уши или выколет глаза! Мне это будет абсолютно неважно, лишь бы ты могла улыбаться мне, как прежде! – решительно восклицает Рати, припадая щекой к линии моей шеи.
Шелест тяжелого подола по мраморному полу напоминал шепот, когда я с опаской ступала в неярко освещенную гостевую залу. Бордовая материя платья плотно облегала мою фигуру, рукава развевались на запястьях в танце теней и шелка. То, что Моран выбрал для меня этот наряд, озадачило меня – дорогостоящее платье мало способствовало поднятию моего духа, и лишь подчеркивало дискомфорт от столь пышного одеяния. Почему он вообще решил нарядить меня в это? После всего, что сделал этой ночью…
Я осторожно ступила в гостиную. В комнате царила тишина, нарушаемая лишь потрескиванием огня в камине. Замерев на пороге, я слилась с темнотой.
– …Кирилл, сегодня твоя очередь идти на вылазку. Чего ты до сих пор здесь? – раздался голосок Рати, привлекая мое внимание к месту, где он возлежал у камина. Трепещущее пламя озаряло его взъерошенные темные волосы, ложась тенями на уставшее лицо.
– Я… Я собираюсь уйти этой ночью. Моран приказал мне остаться и заняться готовкой на вечер, – голос Кирилла был едва слышен, поскольку он сидел, ссутулившись в кресле, в самом дальнем углу комнаты.
Когда я прищурила глаза, пытаясь разобраться в происходящем, меня обуяла жалость. С тех пор как я прознала о столь печальной судьбе Кирилла, мое сердце щемило при виде его. При этом я понимала, что не должна его так жалеть. Он бы не хотел… И все же мысль о том, что он покинет нас на целую неделю, наполняла меня непредвиденной грустью.
Я сделала шаг вперед, собираясь присоединиться к ним, как вдруг крепкая рука обхватила меня за талию и властно потянула за собой.
Обернувшись, я с замиранием сердца обнаружила, что рядом со мной возвышается Моран, его лицо – непроницаемая завеса. Облаченный в свободную белую блузу, с серебристо-белыми волосами, затянутыми черной лентой, он источал авторитет.
Не говоря ни слова, он направил меня
