От неожиданности пришлось оттолкнуть его, и я отпрянула назад, натолкнувшись на хрупкую стеклянную дверь, ведущую на балкон.Дверь с лязгом поддалась, впуская в комнату поток ночного ветра.
Свечи затрепетали и потухли от налетевшего порыва, создавая призрачную дымку на полу. Я упала, и моя голова встретилась с кафелем с глухим стуком.
Сдерживая слезы, мне с трудом удалось заставить себя сесть, мой разум еще не до конца оправился от охватившего меня вихря ощущений.
И тут, застыв на коленях, я различила его, остановившегося в дверном проеме, его очертания утопали в падающих снежинках. Это был уже не Лукьян.
Юргис, чьи глаза испепеляли меня своим накалом, продолжал взирать на меня. Он прислонился плечом к косяку, скрестив руки. На алых губах заиграла самодовольная ухмылка.
– Целуюсь-то хоть лучше, чем твой Лукьян?
Не дыша, я бросилась мимо него, сердце налилось свинцом от моего предательства и его обмана.
Слёзы застилали глаза, когда я выбегала из комнаты иллюзий и дурманящих свечей.
Сквозь одинокие витражи окон усадьбы заглядывала луна, заливая бледным сиянием мой путь по коридорам. Губы все еще слегка гудели после поцелуя. Господи, что же я наделала?!
Бегу в свое единственное "убежище"в этом имении – в мои покои. Тяжелая дубовая дверь – мой щит, поспешно запертый щелчком замка.
Прижавшись к двери, я тихо всхлипываю, и слезы катятся градом по моим щекам. Бессилие давит на грудь. Мне нужно покинуть это поместье как можно скорее. Я не могу ждать до весны. Тогда точно случится что-то плохое. Если не Юргис, то кто-то другой попытается сделать что-нибудь со мной против моей воли.
Когда на душе становится чуть светлее, ноги сами несут меня за перегородку, где я неспешно переодеваюсь, облачаясь в тончайшую серебристую ночную сорочку. Прикосновение шелка к коже приятно щекочет кожу и успокаивает нервы.
Облегченно выдохнув, распускаю свои длинные пышные локоны, позволяя им, подобно каскаду из русого шелка, ниспадать по спине.
Стоило мне лечь, устроившись в постели, как лунный свет начал литься через окно, избавившись от оков туч. Прикрыв глаза, я попыталась забыться сном, но яркость луны не позволила мне обрести покой.
Колеблясь между желанием закрыть портьеры и очарованием ночной красоты, я задумалась.
Внезапно мое сознание помутилось от ужаса. На подоконнике кто-то сидел.
Поза темной фигуры была одновременно пугающей и элегантной: одна нога вальяжно опиралась о подоконник, другая свободно свисала.
Я напряженно заморгала, мечтая, чтобы это оказалась очередной иллюзией, как тогда, в багровой комнате с Юргисом.
Хотя лицо незнакомца было сокрыто в тени, я отчетливо ощущала на себе его пронизывающий взгляд. Неужели он наблюдал за мной все это время?
Покалывающие мурашки пробегают по спине.
