ей на колено и чуть сжала пальцы. Подруга положила ладонь сверху.
– Тоже не понимаю, что за спешка, – шепнула она. – На всякий случай оделась понаряднее.
Ей действительно очень шло её лёгкое фиолетовое платье. Блестящие нити на нём образовывали сложный узор, прикрывая самые манящие взгляд места.
– Ты очень красива, – от всей души похвалила я и с удовольствием заметила лёгкую розовинку на щеках подруги.
– Спасибо.
Санда опаздывала. Из-за неё мы все чувствовали себя не в своей тарелке. Милли снова заёрзала, Каэла стала слишком часто вздыхать, Венира начала от скуки накручивать на палец золотистые волосы, даже Эрма, подперев щёку, принялась нетерпеливо стучать острыми ноготками по столу. Гелла в дверях недовольно скрестила руки и посмотрела на часы. Кварт сменился на новый. Покачав головой, она уже собиралась закрыть дверь, как в конце коридора мелькнуло рыжее пламя.
– Ну наконец-то, – закатила глаза Венира.
Мы все выдохнули. Санда, забежав в столовую, пронеслась мимо Милашки прямо к нам и, сверкая длинными серёжками, чуть не упала на стол.
– В следующий раз я сама тебя помою, одену и причешу, копуша! – Милли скорчила Санде рожицу. – Как можно так долго собираться?
– Я не выспалась, – ворчливо отозвалась рыжеволосая жрица, кидая на нас с Каэлой недовольный взгляд.
– И что? А я тут чуть с ума не сошла! Нам же хотят сообщить что-то важное!
– Девочки, прекращайте, – Эрма в последний раз стукнула пальцами по столу и покосилась на геллу, нёсшую еду. – Всё узнаем в своё время.
Одария благодарно взглянула на жрицу и поставила на стол поднос с завтраком. Мы увидели перед собой настоящую фруктовую роскошь. Столько всего сразу я не наблюдала даже во дворце во время праздников. На серебряной поверхности лежали и наши фрукты, что мы каждый день видели в садах, и те, что росли далеко за пределами Энетрии и изредка появлялись на столах во время жертвоприношений и королевских приёмов. Мы молча уставились на это изобилие, не решаясь что-то оттуда взять, пока Венира, зевнув, не запустила руку в самый центр сладкой башни и не вытянула оттуда ярко-розовый плод с нежной, покрытой коротким пушком, кожицей. В меня брызнул сок.
– Прости, – Венира пожала плечом и снова вгрызлась во фрукт.
Мы, глядя на неё, пришли в себя, и набрали по небольшой порции каждая. Присмотревшись, я увидела среди общей роскоши сиротливо темневшие ломтики хлеба с тонким слоем нежного масла, и добавила парочку себе в тарелку.
– В честь чего такой пир? – Каэла, справившись с сочной грушей, отёрла руки и испытующе присмотрелась к севшей с нами Милашке. – Вас коронуют?
Одария сердито махнула рукой, но по лицу было видно, что она польщена словами подопечной.
– Всё на собрании.
– Но почему не сейчас? – я поддержала подругу. – Можно сказать, мы уже собраны.
По вздоху геллы мы поняли, что ей самой не терпелось рассказать
