Лишь однажды, обернувшись, Орин-Юджин заметил тревогу в глазах графини и успокаивающе улыбнулся:
– Не бойся. Здесь содержатся враги Сэмена. Это люди или существа, опасные не только для нас, но и для всего мира. На них явственно лежит печать Мрака, и их нельзя выпускать на волю. А казнить… От казни мы уже давно отказались, заменив её на длительное заключение. Вот, например, – Орин-Юджин остановился у каменной двери, украшенной узорами из древних рун, в которых Юлия узнала мотив из храма Справедливости, и положил руку на её неровную поверхность. – Здесь уже три столетия сидит могущественный колдун, последователь Радаста Высшего, покровителя ведьм. Этот маг настолько зол и опасен, что камера для него была создана магическим образом, чтобы никто и никогда не смог к нему проникнуть. Силы этих стен позволяют ему колдовать, но только для поддержания жизни: создавать еду и воду, ухаживать за собой. За пределы камеры его чары не проникают. Он заперт здесь навсегда, на полном самообеспечении.
Из-за двери раздался жуткий рык зверя, и Юлия отшатнулась от страха. Но Орин-Юджин лишь улыбнулся.
– Магу не хватает общения, вот он и разучился говорить. Больше рычит и кричит от злобы. Пойдём, у наших Оракулов комнаты совсем другие. С видом на горы, как у тебя.
Они ещё долго спускались по узкому, пологому коридору, который, словно витая спираль, огибал гору. Наконец, Орин-Юджин распахнул одну из дверей, и в привыкшие к полумраку глаза графини ударил яркий свет.
Когда глаза привыкли, Юлия разглядела просторную комнату с массивными дубовыми кроватями, тяжёлым столом, шкафами, полными книг, и широкими окнами. Окна были затянуты прозрачным материалом, который прекрасно пропускал солнечный свет. Белоснежные снежные вершины, отражая лучи солнца, слепили глаза. Юлия никогда не видела ничего подобного. Даже в её замке окна по большей части были затянуты плёнкой из многократно вытертой до прозрачности коровьей кожи. Небольшая же часть, как и в её покоях здесь, была заполнена мозаикой из разноцветных кусочков стекла. И хотя окна были прозрачными, разглядеть что-то за ними было почти невозможно. Лишь нечто размытое, коричнево-мутное или разноцветное, но тоже искажённое. А здесь же свет словно не замечал преграды.
– Наше изобретение, – довольно ухмыльнулся Орин-Юджин. – Молодые ученики, ступившие на путь магии и изучающие волшебство, добывают в недрах Анддрамена горный хрусталь. А Ахмед Самарский, маг огня из Самари, создал статую Урукха, которая извергает огонь, когда нужно. В общем, горный хрусталь расплавляют, он растекается тонкой плёнкой на ровной каменной поверхности скалы и застывает. Получается очень твёрдый, но хрупкий материал. Достаточно стукнуть пальцем, и он разлетится на множество осколков. К счастью, на такой высоте птиц мало, а грозные ястребы сюда не залетают, потому что комнаты обитаемы, и прекрасный вид перевешивает этот недостаток. Жаль, конечно, что производим его мало, но к концу столетия постараемся застеклить этим чудо-стеклом все окна.
– Это точно, вид
