могли опять весело качаться на ветру, Хайди упоенно носилась взад и вперед, не зная устали. От дверей хижины к хлеву, от хлева до ели, потом опять в хижину, к деду, чтобы доложить, как все обстоит на дворе. Потом тут же бежала обратно. Она никак не могла дождаться, когда же снова все зазеленеет и настанет наконец лето с травой и цветами.
Однажды солнечным мартовским утром, когда Хайди уже в десятый раз подбежала к порогу, она со страху чуть не упала, потому что перед ней вырос какой-то господин, старый, весь в черном. Он смерил ее серьезным взглядом. Но увидав, как она испугана, заговорил с ней очень ласково:
– Не бойся меня, я люблю детей. Ну, дай-ка мне руку, ты, должно быть, и есть Хайди? А где твой дедушка?
– Он сидит за столом и вырезает из дерева круглую ложку, – доложила Хайди.
Гостем оказался старый пастор из Деревеньки, прежде он хорошо знал деда, когда тот еще жил внизу и был его соседом. Пастор вошел в хижину и прямиком направился к старику, склонившемуся над своей работой.
– Доброго утра, сосед.
Дед изумленно поднял глаза, потом встал и ответил:
– Доброго утра, господин пастор.
И он пододвинул пастору свой стул.
– Ежели господин пастор не побрезгует голым деревом, то прошу садиться.
Пастор сел.
– Давненько я не видал вас, сосед, – проговорил он немного погодя.
– Да и я давненько не видал господина пастора, – отвечал дед.
– Я пришел сюда, чтобы кое-что с вами обсудить, – начал пастор. – Я полагаю, вы уже догадываетесь, с чем я пожаловал и о чем намерен говорить. И мне не терпится услышать ваш ответ.
Пастор умолк и посмотрел на Хайди, которая все еще стояла в дверях, внимательно разглядывая пришельца.
– Хайди, ступай-ка к козам, – распорядился дед. – Возьми немножко соли и жди меня там.
Хайди мгновенно исчезла.
– Девочке следовало еще в прошлом году пойти в школу, а уж в нынешнем непременно, – сказал пастор. – Учитель просил вас об этом уведомить, но вы не дали ему никакого ответа. Так как же вы намерены поступить с девочкой, сосед?
– Я не намерен посылать ее в школу, – отрезал дед.
Пастор удивленно посмотрел на старика, который сидел на лавке, скрестив руки на груди и всем своим видом показывая, что он непреклонен.
– Так что же вы хотите сделать из этой девочки? – спросил пастор.
– Ничего. Она растет и развивается вместе с козами и птицами, ей с ними хорошо, и от них она ничему дурному не научится.
– Но ребенок ведь не коза и не птица, это человеческое дитя. Согласен, от этих своих товарищей она не научится ничему дурному, однако она вообще ничему от них не научится, а учиться ей необходимо, время приспело. Я пришел к вам, сосед, сказать обо всем заранее, дабы вы могли за лето все обдумать и устроить. Это была последняя зима, которую ребенок провел без всяких
