а иногда не спали вовсе. Я всё время чувствовала запах крови. Даже когда мыла руки щеткой. Но он преследовал меня. Въелся не только в одежду, но, кажется, в саму мою кожу.
Тогда же я узнала, что, оказывается, могу ненавидеть.
В те редкие ночи, когда мне не снились искалеченные воины, голодные дети и убитые горем вдовы, я видела перед собой императора. Черную тень с горящими алыми глазами. Вместо рта у него была щель, наполненная пламенем.
– Когда-нибудь я тебя уничтожу, – обещала я ему.
Император смеялся, глядя на меня, а изо рта у него вырывались огненные языки.
Утром я просыпалась разбитой, понимая, насколько беспомощна. Это во сне я становилась сильной и смелой, в реальности же я была всего лишь девочкой. Которой только и оставалось, что молиться да пытаться хоть как-то помочь страдающим.
– Ты выглядишь замученной, – заметила в то утро Джетта. – Плохо спала?
Я открыла было рот, но она продолжила, не дожидаясь ответа:
– А я вот не знаю, что делать. Мастер говорит, что у меня талант и я стану отличным лекарем. Он хочет, чтобы я ему помогала оперировать, а уход за ранеными оставила тебе и Алиссе. Но меня только что опять позвали замуж, уже пятый раз за два дня. Мужчинам важно видеть меня, это дает им силы жить. А если я буду всё время занята…
Я вздохнула. Вот уж действительно проблема.
– Силы жить им дает прежде всего мастер-лекарь, – сказала я, – И как его помощница ты сделаешь больше.
– Да, он говорит, что у меня талант, – повторила Джетта и задумчиво потерла подбородок.
– А нет новостей с передовой? – воспользовавшись заминкой, я перевела тему.
Джетта моргнула.
– Ах да, чуть не забыла. От твоего отца прискакал гонец, спрашивал, где ты.
– И вы меня не разбудили? – внутри сжалось от дурного предчувствия.
Джетта пожала плечами.
– Алисса просила дать тебе поспать. Мы отправили его завтракать. Еды сейчас мало, но…
Я ее не дослушала и выбежала из лечебницы. Если сестра так решила, значит, совсем уж плохих новостей гонец не привез. Но что отцу могло быть нужно именно от меня? Или это Джетта не так поняла?
Тетя Роза превратила свой дом в приют для беженцев. На втором этаже люди спали, разместившись кое-как, и в комнатах, и даже в коридоре, а на первом теперь была столовая. Моя мать помогала варить для всех супы в больших котлах.
– Ниада! – воскликнула она, когда я вбежала, запыхавшись. – Ты вовремя, у нас гость с передовой.
Она кивнула в сторону сидящего за столом молодого мужчины, окруженного женщинами, как цветок пчелами. Некоторые сидели, большинство стояло. И все они наперебой заваливали гонца вопросами. Тот отбивался как мог, повторяя по несколько раз одно и то же. Вашего мужа не знаю, не видел, враг силен, но мы не сдаемся.
– Простите, – позвала я, выглядывая из-за спин.
