телохранителей-янычар засел в главном каменном бастионе Измаила – Красной Мечети. Несколько атак гренадер на этот бастион не принесли успеха.
Наконец пушечными выстрелами удалось выбить ворота.
Враг начал сдаваться…
Когда уже половина турок сложила оружие, один из фанатиков-янычар неожиданным выстрелом из пистолета убил русского офицера. Разъяренные потерями и вероломством неприятеля фанагорийские гренадеры ворвались внутрь, переколов всех его защитников штыками: суворовский ультиматум «штурм – смерть!» никто не отменял!
…Между прочим, Александр Васильевич, подобно всем великими полководцам в бою всегда твердо следовал вековому принципу: «на войне – как на войне; здесь сантименты не в цене!»…
Досталось и Мехмет-паше: он умер от 26 штыковых ран!!!
Но только в сумерках последние защитники крепости сложили оружие.
Измаил пал, но «небо при этом на землю не упало».
…Кстати сказать, «Наука побеждать» под руководством непобедимого русского Марса для Матвея Ивановича стала лучшей школой. Он навсегда запомнил слова великого полководца: «В атаке ли, разведке ли, погоне ли – нет никого лучше русского казака!» Пройдут годы и это признает сам Наполеон, чьи войска немало натерпелись от летучих отрядов Донских казаков атамана Платова…
По потерям с обеих сторон это сражение, вероятно, не имеет себе равных в истории войн XVIII века!
По донесению Суворова в Петербург из 35-тысячного турецкого гарнизона 26 тысяч пали в бою, остальные попали в плен. Не исключено, что это сильное преувеличение!?
Недаром ведь ходили слухи, что при составлении победной реляции на вопрос штабного офицера Суворову, какой цифрой указать в донесении турецкие потери, тот прямо ответил: «Пиши по более, чего их супостатов, жалеть!» Суворов вообще не сочинял небывальщин в донесениях о потерях врага, но из тех цифр, которые ему сообщали, выбирал наиболее… выгодную. Очень может быть, что это было сделано для оправдания своих собственных больших потерь.
Тем более, что произведенный Суворовым за проявленное мужество и воинское искусство из генерал-майоров в генерал-поручики и назначенный им комендантом Измаила Кутузов, чьи войска выказали замечательную стойкость при штурме, был глубоко расстроен: «Кого в лагере ни спрошу, либо умер, либо умирает… Живых офицеров почти не осталось».
Отнюдь не исключено, что и русская армия умылась кровью, потеряв убитыми и раненными не 1.880 убитыми и 2.703 раненных, как это было отражено в официальной реляции и даже не 2.136 убитыми 3.214 раненых – по более поздним уточненным данным, а от 6 до 10 тысяч человек (из них 4 тыс. человек убитыми и 6 тыс. ранеными). Причем из 650 офицеров выбыло из строя две трети – порядка 400! По жесткому приказу Суворова (в бою он, как и его знаменитый коллега-соотечественник советский военачальник Г. К. Жуков, вовсе
