требованиями пропитания и указанием направления нашего следования в случае отказа в «ням-няме».
Зато когда они обе уже отлично разговорились, их стало не угомонить. Я подозревала, что гены – упрямая вещь. Но не думала, что дочери журналистки уже с двух лет будут говорить больше всех моих некогда интервьюируемых вместе взятых. Просьбы помолчать хотя бы во время любимого «ням-няма» уже не имеют числа. Так же, как и количество обращений в день, начинающихся со слова «ма-а-ам».
«Не об этом я мечтала, когда ждала первых детских выражений», – как-то в сердцах я озвучила мужу свои крамольные мысли. «Ванильные» представления о материнстве мне были не чужды. Несмотря на то, что я никогда не сидела в соцсетях инстамам и не рисовала себе картинку всеуспевающей цветущей матери, у которой дети не орут, не какают, сидят спокойно в колясках, разъезжая с мамой по салонам красоты, едят ПП-шное, да и вообще деньги зарабатывают в своих аккаунтах с самого рождения. Конечно, такое родительство не по мне. Только трушно, только хардкор, выражаясь языком тех же соцсетей. Вместо салона – маникюр на дому с висящим младенцем на груди. Вместо коляски – слинг и полусорванная спина. Исключение: ПП-шная диета кормящей матери – столько гречки с индейкой, уверена, никто не ел в своей жизни, даже в армии, говорят, рацион питания разнообразнее.
Но все же я всегда себе представляла, как с блаженной улыбкой на лице уверенно шагаю по берегу моря, крепко держа за хрупкую ручку свое чадо, и с удовольствием отвечаю на его бесконечные «почему?» и «покуда?». Помните диалог сына с отцом из КВНа: «Папа, а почему елка зеленая?» – «Видишь на небе те три звездочки? А вот эти пять видишь? Папа ответил на твой вопрос? Нет! Зато папа пошутил!»
Примерно так мне периодически хотелось бы ответить на прогулке, ставшей явью. «Ма-а-ам, а почему на море волны?» – «Потому что оно волнуется». – «А как?» – «Сильно!» – «Ма-а-ам, а кто в нем живет?» – «Дельфины». – «А еще кто?» – «Медузы». – «А еще?» – «Другие морские гады». – «А почему гады?» – (Лучше бы я не говорила слово «гады») «Потому что их так называют…» – «А кто?» (Дальше не дожидаясь ответа) – «Ма-а-ам, а почему вот у того дяди шорты красные?» – «А какого цвета должны быть?» – «Не знаю… Синего». – «А почему синего?» – «Потому что он же мальчик, а мальчики любят синее…» – «А он испанский мальчик, фу! То есть дядя! А испанские дяди любят красное!»
Так, в словесном пинг-понге мне иногда удавалось одерживать победу, в награду за которую я получала пару минут тишины. Ребенок думал и переваривал. И новая партия. Эту игру сложно было назвать удовольствием от материнства. Если только сомнительным. Поэтому я решила такие периоды именовать мамством. Тем более протяжное «ма-а-ам» не заставляло себя долго ждать.
Другое дело – феномен материнства. Я не только о том, что младенцы отзеркаливают эмоции мамы, и о том, что существует глубокая эмоциональная связь между нами с детьми. Спокойная мама – спокойные дети. Это чистая правда! Поэтому почаще вспоминать Карлсона
