вечеру вторых суток слуги вернулись и, как ни в чем нибывало, приступили к своим обязанностям. Постепенно возвращались и все остальные, ошибочно решившие, что в замке переждать морозы можно будет с комфортом. Поняв, что все силы были брошены на утепление и ремонт городских домов, а в замке гуляют ледяные ветра, искатели комфорта несолоно хлебавши, отбыли восвояси.
Тогда-то я и проснулся от того, что незапертая дверь спальни громко скрипнула. Высунул голову из-под покрывала, щурясь от света, словно крот, и увидел на пороге спальни Стасилию.
Сначала решил, что вивианская принцесса мне приснилась. Прекрасная, свежая и отдохнувшая. В то время как сам я ощущал себя разваливающимся на части.
Сознание после долгого сна восстанавливалось медленно и неохотно, но память вскоре сжалилась и подбросила последние воспоминания. Огонь, дракон, разрушенный город, похороны и необходимость все же объяснить Стасилии, что произошло с нашим магическим резервом.
– Извини, если разбудила, – произнесла она, но большой доли раскаяния в ее тоне не было. – Хотела поговорить, если ты не против.
Поморщился. Решил, что в момент неприятного разговора, оттягивать который больше не имелось ни смысла, ни причин, хотел бы выглядеть более презентабельно и уверенно, нежели в момент пробуждения от тяжелого сна.
– Не против, – отозвался, зевая и потягиваясь. – Только дай пару минут, чтобы умыться.
– Подожду в гостиной, – кивнула Стасилия, но, прежде чем выйти, внимательно оглядела спальню.
Под ее взглядом почему-то стало неуютно и совестно за собственный помятый вид, неразобранную постель и сон в грязной одежде и обуви. Дождавшись, когда принцесса, наконец, выйдет, сонно поплелся в примыкающую к спальне ванную.
Глянул в огромное круглое зеркало в золоченой раме. Заметив на щеке пятно от сажи, плеснул в лицо холодной водой из чаши. Выглядеть лучше от этого не стал, но почувствовал себя немного бодрее. Взъерошил волосы, покрытые слоем пепла, впитавшегося в них. После событий на дворцовой площади я все еще казался измученным и бледным. Под глазами залегли синяки. На шее темнел болезненный ожог, оставшийся на память о расплавленном двимеритовом кольце.
Потратив еще немного времени, как мог, привел себя в порядок. Глубоко вдохнул и выдохнул, борясь с противоречивыми эмоциями. Сжал кулаки и на мгновение зажмурился. Собрался с силами и вышел в гостиную.
Ана расслабленно сидела в обитом бархатом кресле у небольшого стола и со скучающим видом смотрела в окно, как снег медленно сыпался с темно-серого неба, а мороз рисовал на стеклах затейливые узоры. Ее изящные пальцы легко и беззвучно постукивали по столешнице. Взгляд принцессы был рассеянным, а сама она казалась немного грустной, но от этого не менее прекрасной.
Ее красота была непривычной. Пожалуй, дело было в резком контрасте светлых, отливающих золотом, волос и длинных темных ресниц. Серо-голубые глаза придавали ей высокомерно-горделивый и независимый
