и такой запах от них стоял!.. Светлый, радостный праздник был. А за Троицей – Тихоны подходили, потом – Петров день, Ильин день, Большой Спас… это когда яблоки можно было убирать. Так что сколько ж праздников праздновали!..
А что после революции…
После революции расправилися с ними… как и с буржуями. Помню, тогда я уже снова на фабрике работала, было голодно, холодно и как раз Пасха ранняя подошла. Но приоделися мы, в церковь сходили, приходим домой, глядим: бяжить с другого края деревни Наташки Моськиной сестренка:
– К нам солдаты пришли! Наташку забирають!
Гляжу, и к нам идуть с винтовками за плечами:
– Почему на работу не пришла?
– Праздник же, – говорю. – Как же?..
– Значит, молилась? В церковь ходила? – заорал один! – Теперь праздновать будешь тогда, когда советская власть тебе назначит! Ну-ка, собирайся.
Вот и повели нас с Наташкой.
Как куда?
Да в тюрьму. В ту самую, которую после революции распустили. Привели, посадили… Комнатушка, правда, как и комнатушка, не такая уж и страшная, лавочки вдоль стен стоять, стол посередке, только на окошке – решетка. И вот как дали мы там реву! Уж так ревели, так кричали, часа два, должно.
– Будете еще молиться? – опять какой-то солдат вошел.
– Не-е, не будем, дяденька.
– Ну, тогда идите. Пока отпускаю вас.
Выскочили оттудова опрометью да домой! Прибежала я, а мамка:
– Чего зареваная такая, били тебя чтолича?
– Да не били, мам! А в тюрьме мы посидели!
По нашим-то понятиям, это ж срам какой!.. в тюрьме оказаться. Раньше-то, кого и осудють хоть на две недели, так до чего ж это ужасным казалося! Чичиха на дперевне всё вином подторговывала, и вот раз наскочили на неё, забрали и повели в тюрьму, так все дворы провожали до конца деревни!.. Видишь, как было? Ну, пришли к нам вечером ребяты, девчаты, а мы си-идим себе и никакого настроения у нас нетути. Оборвалося, вроде, что-то в серёдке… и до сих пор осталася внутри обида эта.
А на первое мая… Пришли, как всегда, на работу, а там музыка играить, народ разодетый гуляить! Мы – домой скореича, дальними улицами, по заречью. Прибежали, а мамка:
– Что вы, кто вас напугал?
– Да мам, там же все праздник празднують, а мы – в ботинках солдатских…
Вот так-то и научила нас власть новая какие праздники надо праздновать, а какие – нет.
Глава 14. И в барабане бегала, и вьюху тянула
Шел мне уже двенадцатый год,34 и всю зиму проработала на фабрике, но не на той, что раньше, а у Бардюков…
Дв были такие Бардюки, молодой и старый. Спросють так-то: «Ты у какого работаешь?» «Я у молодого. А ты?»» «Ну, а я у старого». Так вот, я работала
1914-й год
