отряда. – Тогда неудивительно, почему сверху говорят о необходимости военного положения, при этом не называя имени. Выходит, нам нужно закрыть городские ворота?
В процессе разговора он подошел ближе к бородатому мужчине.
– Не нужно ничего закрывать. Раз его сын уже въехал в столицу, то не посмеет выехать. В городе у него есть свои люди, которые предоставят ему укрытие, – объяснил бородач.
Так и есть. Прятаться в столице теперь было гораздо безопаснее, раз уже выяснилось его примерное местоположение. Скрывающихся в городе высокопоставленных чиновников тоже обнаружить практически невозможно, но если они все же решались выехать за пределы, то выдавали себя с головой.
В любом случае невозможно за полдня сбежать из столицы и вернуться на север.
– Господин, что еще… – начали патрульные.
Стоило этим словам слететь с их уст, как шедший перед ними бородач внезапно взмахнул рукой, и несколько патрульных, даже не успев опомниться, попадали на землю. Перед городскими воротами воцарился хаос.
– Закрыть врата!
Раздались беспорядочные крики. Бородач уже успел схватить коня и, размахивая мечом, что отливал холодным блеском, буквально разрубал себе дорогу.
– Закрыть врата. Ха, идиоты, – громко рассмеялся он, молниеносно промчавшись через эти самые ворота.
Патрульные немедленно забрались на лошадей, как вдруг откуда-то снаружи в ворота с дикими воплями ворвался крупный рогатый скот с овцами и свиньями.
Именно бородач, как оказалось, распахнул дверцу загона для животных, что располагался возле въезда в город. Скотину держали там для продажи, а теперь она вся разбежалась.
Ситуация обернулась тем, что стадо сбило патрульных с ног и устроило полный разгром, а охраняющим город солдатам пришлось разгонять животину. Беспорядок возле врат стал еще больше.
– Папа, папа! Овцы сбежали, овцы сбежали!
Среди всего этого хаоса послышался девичий визг. Патрульные обернулись на звук и увидели девочку, которая сломя голову бросилась к животным.
К городским воротам нахлынуло еще больше народу.
То были люди, прибывшие сюда продать домашнюю скотину. Они отдыхали неподалеку в соломенных хижинах и, вероятно, все проснулись из-за шума.
Патрульные разразились на них бранью, выкрикивая, чтобы те поскорее разобрались с животными, и даже не заметили, что звавшая папу девочка так и не вернулась.
Трудно было сказать, как долго длилась вся эта беготня. Вскоре дурной запах домашнего скота рассеялся, и юная госпожа Цзюнь, с усилием принюхавшись, учуяла легкий аромат.
Это был порошок, который она носила с собой. Преимущественно он использовался для самообороны, но из-за специфичного и еле заметного запаха его также можно было применять для слежки.
Когда Чжу Цзань сражался с теми людьми, она воспользовалась случаем и бросила порошок ему под ноги, а тот в спешке и наступил на
