собрался в Луцзячжуан?
Цзюлин взглянула на фигуру, окутанную мраком ночи.
Справится ли он с Лу Юньци?
Чем это поселение поможет против него?
Цзюнь Цзюлин вздохнула.
Мать Лу Юньци скончалась сразу после его рождения, а отца он потерял в десятилетнем возрасте. У него не было ни родственников, ни друзей, которые могли бы позаботиться о нем. Лу Юньци мог рассчитывать только на унаследованное от отца место в Цзиньи-вэй и выполнять различные поручения, чтобы заработать на жизнь и не умереть с голоду. В поселении Луцзячжуан у него даже жилья не было, да и он уже давно здесь ничем не интересовался. За исключением могил предков.
Могилы предков.
Цзюнь Цзюлин глубоко задумалась.
А что насчет моей смерти? Похоронили ли меня рядом с моими родителями?
Отец с матерью похоронены вместе в императорской гробнице, а я?.. Навещает ли он их могилу?
Юной госпоже Цзюнь вдруг на ум пришла идея, куда следует отправиться после рассвета: к императорской гробнице, чтобы посмотреть хотя бы мельком…
Ее глаза слегка защипало. Цзюлин не знала из-за чего. То ли из-за нахлынувшей скорби, то ли из-за прошедшей ночи. Внезапно она передумала дальше следовать за Чжу Цзанем.
В конце концов, он не имел к ней никакого отношения.
Девушка посмотрела вперед.
На мгновение ей показалось, будто ее зрение помутилось, словно капля густой туши попала в кристально чистую воду, а затем снова и снова влилось еще больше прозрачной воды. Ночь угасла, воздух заволокло легким туманом, а на востоке постепенно побелело.
На смену сумеркам пришло утро.
Силуэт, окутанный туманом, тоже становился все четче. В такое время средь широкой пустоши он очень бросался в глаза.
Внезапно он остановился. Юная госпожа Цзюнь заколебалась и застыла в густом кустарнике.
В ее планах больше не было намерения даже здороваться с ним, поэтому она не могла позволить ему обнаружить себя.
Молодой человек не оборачивался. Он сорвал с лица бороду, демонстрируя гладкое и изящное лицо в туманном свете.
Это, конечно же, был Чжу Цзань. С их последней встречи он совсем не изменился.
Он дотронулся до своего лица, а густые брови тем временем нахмурились, будто бы молодой человек оказался чем-то недоволен. Затем Чжу Цзань, засучив рукава, наклонился и принялся умываться росой.
После нескольких ловких движений он, наконец, выпрямился и, явно удовлетворенный, снова коснулся своего лица.
Цзюлин не сомневалась: окажись у него зеркало, он точно достал бы его и еще долго занимался самолюбованием.
С тех пор как Чжу Цзань уехал из Хуайцина, он совсем не изменился и по-прежнему казался странным.
Молодой человек снова пригладил волосы влажными от росы руками и похлопал по одежде, которая из-за вчерашней потасовки вся измялась и запачкалась кровью.
От грязи, забившейся в складки одежд, можно было спокойно избавиться легкими
