посередине. Парк оказался ухоженный, с постриженным газоном, клумбами, где аккуратно, как по линеечке, были чьими-то заботливыми руками высажены самые разные растения. За деревьями виднелась зеркальная гладь озера с маленькой пристанью, возле нее покачивались весельные лодки и водные велосипеды. Вся обстановка походила на дорогой санаторий. Но вот странность – нигде никого не было: пустовали увитые хмелем беседки, никто не прогуливался по тенистым аллеям, яркие, словно только что покрашенные скамейки казались, словно в магазине: новехонькие, к ним еще ни разу никто не подходил. И полная тишина вокруг, только слышно, как в листве деревьев щебечут птицы. Красивое место, только словно вымершее, вымороченное.
Машина подъехала к большому зданию с огромными окнами, мраморными колоннами, затейливыми каменными перилами на крыльце. Дед вышел и почти побежал внутрь, еще раз наказав мне:
– Иди, погуляй, где-нибудь подальше от входа, можешь искупаться, только веди себя тихо, никому не мешай.
Водитель отъехал в густую тень под деревьями и откинул сиденье с явным намереньем подремать, пока выдалась свободная минутка, а я отправился вглубь парка. Вокруг было очень красиво, но мне, как и любому мальчишке в тринадцать лет, скоро прискучило бродить по дорожкам одному. Я вернулся к крыльцу, но там ничего не изменилось: шофер мирно похрапывал в теньке, а вокруг все так же – ни души. Глубоко вздохнув, отправился к озеру, раздумывая, не искупаться ли, действительно, все равно делать нечего, и распространяется ли дедов приказ о тишине на водный велосипед, на нем, пожалуй, с удовольствием прокачусь.
Обогнув здание, я увидел, что там, с другой его стороны, вся стена в маленьких, тоже увитых вьющимися растениями, балкончиках. На балконах стояли плетенные кресла, столы, шезлонги. На двух-трех сидели люди, кто-то читал, другие просто спали, никто не обратил внимания на мое появление. Я задрал голову, чтобы посчитать этажи, но тут услышал:
– Эй, парень, подойди сюда.
Совсем рядом со мной, на первом этаже, в полосатом шезлонге сидел мужчина. Тень от стены падала на балкон, поэтому я не заметил его раньше. Сначала, припомнив строгие слова деда, я хотел убежать, но меня не так воспитывали, чтобы я мог позволить себе не отозваться на обращенные ко мне слова взрослого человека. Я приблизился к балкону, проклиная себя, что зазевался и явно делаю то, что деду не понравится. Лицо мужчины показалось мне очень знакомым, но я никак не мог вспомнить, кто же это такой.
– Иди сюда, не бойся, – опять позвал он, – хочу тебя просто спросить. Какое сегодня число?
Удивившись вопросу, я все же ответил.
– А год?
Мои глаза уже привыкли после яркого солнца к тени, и я смог внимательнее приглядеться к своему собеседнику. Его лицо было очень знакомым, но глаза… словно две бездонные серые ямы, они
