жизнь почти вошла в колею, за всю осень арестовали только двоих шапочных знакомых Татьяны Ивановны. Старшие Родичевы, следуя примеру Зои, решили тихо исчезнуть, раствориться в дачном посёлке среди старичков и бабушек с детьми, рабочего люда и мелких служащих, домашней прислуги и местных пьяниц, обрести покой между незамысловатым бытом дачников и историческим укладом жизни рабочей слободки, примыкавшей вплотную к дачному массиву.
Но перед Татьяной Ивановной во весь рост стояла проблема партийного учёта, ведь она продолжала состоять в партийной организации Моссовета. Решила её она быстро и просто – устроилась на полставки работать в регистратуру соседнего санатория для нервнобольных детей и встала на учёт в его первичную партийную организацию. Так посоветовал ей друг, психиатр Егор Васильевич, жена которого Ада и была председателем санаторной партийной «первички». Вот так Татьяна Ивановна исчезла из поля зрения органов госбезопасности, свирепо проводивших чистку рядов Моссовета.
Ненадолго вся семья в декабре собралась в Москве, чтобы тихо встретить Новый год вместе с приехавшим к родным на три недели в отпуск Николаем.
Николай достал для Феди и его трёх друзей билеты на ёлку в Колонный зал Дома союзов, там было представление, давали подарки, но дети выросли, у них в 11 лет были уже другие интересы. Вот побывать на катке в Парке культуры, сходить в музей или зоопарк, в кино, поесть мороженое в кафе с отцом и мамой совсем другое дело. Все новогодние дни каникул отец проводил с Соней и Федей, а пятнадцатого попрощался и улетел в Сталинград.
Наступил февраль 1938 года, аресты не прекращались ни на один день, даже наоборот, на этот месяц пришлось их больше всего, как и известий о расстрелах и прочих приговорах. Василий Дмитриевич помрачнел, узнав, что расстреляли бывшего генерал-губернатора Джунковского, которого некогда пощадил Дзержинский. Именно у него был чиновником для особых поручений тридцать лет тому назад Василий Дмитриевич Родичев. Снаряды рвались совсем рядом, мало ли что рассказал чекистам Джунковский, ведь о методах допросов на Лубянке было хорошо известно всем, кто хотел знать.
Решено было разъехаться по разным местам летом, а не собираться всей семьёй на даче. Соня должна была оставаться с Федей в Москве в июне, в июле же Федю отправляли в пионерский лагерь энергетиков на остров Хортица на Днепре. А потом в августе Федя должен был полететь с папой и мамой на самолёте в Ялту. Дедушка Адам в сопровождении бабушки Ани уезжал в июне на гастроли, потом они решили плыть на пароходе по Волге из Москвы в Астрахань через только что построенный канал «Москва – Волга», а оттуда двинуться в Кисловодск, подлечиться там пару недель.
Так что на дачу в Быково навестить дедушку с бабушкой Федя приезжал летом 1938 года лишь на пару дней, последний раз перед школой.
В июне они с мамой снова побывали на Сельскохозяйственной выставке, в парке Сокольники, в Измайлово. В Парке культуры Феде понравился аттракцион – спиральный спуск, ещё
