target="_blank" rel="nofollow" href="#note_299" type="note">299 бодр и разговорчив; К. пришел в 21:30 в насквозь промокших сапогах; поужинал в 22:30; отправился домой пешком по холмам под дождем. А над нами витала все та же восхитительная легкость и довольство, будто нам даровали еще одну жизнь.
В воскресенье в «Observer»300 были две небольшие и умеренно хвалебные заметки о романе «Годы», и я с удовольствием отметила, что все похвалы, порицания и разговоры об этой книге похожи на щекотание носорога перышком. И правда примечательно. Отчасти я объясняю это своим философским откровением 1932 года: один человек ничего не значит, – а также нынешней увлеченностью «Тремя гинеями».
18 февраля, четверг.
Я уже три недели пишу «Три гинеи» и написала 38 страниц. Исчерпала этот источник вдохновения и хочу на несколько дней переключиться на что-то еще. На что? Пока не придумала. А добрый джентльмен из Профсоюза автомобилистов нарушил мой покой экземпляром «Saturday Review»301 (США), в котором меня называют вязальщицей петель и кружев, любительницей посидеть в темных гостиных и так далее. Теперь я потрачу несколько минут на то, чтобы побороть этого демона. Я совершенно уверена, что следующий этап моей жизни будет сопровождаться свистом и улюлюканьем в том же духе. Если я проживу еще 15 лет и продолжу писать, они [критики?], вероятно, сменят пластинку. Теперь мне предстоит решить вопрос о том, какую «позицию» мне занять. Сейчас подобные насмешки лишь тормозят меня. Конечно, разум подсказывает, что это пролетарское рычание, которые пытается все рационализировать. Но я должна избавиться даже от потребности защищаться. Хочу идти вперед своей дорогой. Для этого у меня всегда должна быть в работе книга или статья, за исключением тех случаев, когда – надеюсь, что в июне, – мы куда-нибудь уедем. Но в Лондоне, где меня целыми днями критикуют, мне совершенно необходима решительность. Думаю, я поймала за хвост новый вид безразличия. Экспериментирую с презрением и насмешками. Как мало они, в сущности, значат! Как мало они значат для других людей – как мало качество моих книг, хорошее оно или плохое, влияет на мир! Вот он – мир, представленный картинными галереями, Каледонским рынком302, Гиббоном, Нессой, поездками в Монкс-хаус, прогулками, планом обновить интерьер в комнате и постоянным забеганием вперед.
На днях [16 февраля] на чай и ужин приходил Стивен Спендер303. Довольно красивый, хотя и слишком традиционный в плане поэзии молодой человек; впалые щеки, большие голубые глаза, всегда румянец; большой энтузиазм, но теперь умеренный, вернее, сдержанный, потому что, его друг, женившись, вступил в Иностранный легион и сражается в Испании304; Инес305, которая политична лишь в оксфордском смысле этого смысла, сидит в Брюсселе и штудирует испанские рукописи. Стивен находит это невыносимым. Мы спросили, зачем он тогда женился или что-то подобное. Ради собственной стабильности; он испытывал ужас при мысли о безопасной жизни упитанного старого кота у камина, как у Уильяма [Пломера]. Теперь он разрывается
Старейшая в мире воскресная газета, выходящая в Англии с 1791 года. Упоминания о
«Saturday Review of Literature» – американский еженедельный журнал, выходивший с 1920 по 1986 г. В номере от 6 февраля 1937 года вышла статья историка и писателя Герберта Мюллера (1905–1980) под названием «Вирджиния Вулф и женская проза».
Рынок недалеко от Каледония-роуд в лондонском боро Ислингтон.
Стивен Гарольд Спендер (1909–1995) – британский поэт, прозаик и эссеист. Его стихи вошли в сборник «Новые голоса», выпущенный издательством «Hogarth Press» в 1932 году.
Давний друг и соратник Спендера, Т.А.Р. (Тони) Хайндман [
Мэри Агнес (Инес) Пирн (1913–1976) – британская писательница. В конце 1936 года она, будучи студенткой, изучавшей испанскую поэзию, познакомилась со Спендером, выступавшим в Оксфорде на собрании, посвященном Испании, и через три недели они поженились.
