квартиры. Если в ближайшие день-два никто из предполагаемых преступников не попробует с ней связаться, надо будет собирать чемоданы и возвращаться восвояси – ни славы, ни денег на этом деле ей не заработать.
Сбросив одеяло, Даша присела на кровати. Тем не менее эти пару дней тоже как-то заполнить надо. Вопрос только чем? И впервые за два дня она улыбнулась. Появилась неплохая идея.
Глава 9
1
– Привет, Полетаев!
В трубке раздался сдавленный стон:
– О, нет… Надеюсь, мои уши обманывают меня. Глаза тоже.
Даша задумалась:
– Ну насчет ушей понимаю. А глаза здесь при чем?
– При том, что ими я вижу номер, с которого ты звонишь.
– Только не говори, что знаешь этот номер.
– Я вижу, что это московский номер. Для меня достаточно.
– Какой сообразительный юноша.
– Я уже давно не юноша, – с достоинством ответил полковник. – Потому переживания мне вредны. Что ты тут забыл, рыжий монстр?
– Трубку сейчас повешу.
– Сделай одолжение.
Даша замолчала, думая, как бы по зловреднее ответить. В результате, в голову пришла потрясающая мысль: сообщить Полетаеву правду о цели визита в Москву.
– Я здесь по поводу убийства, – как бы между прочим произнесла она и понизила голос до интимного придыхания, добавила: – Серийного.
Тишина на другом конце провода заставила сердце радостно сжаться: цель достигнута. Главное, чтобы ранение не оказалось смертельным.
В трубке что-то злобно заклокотало.
– Сергей Павлович, голубчик, говорите громче, я ничего не слышу! – прокричала Даша.
– Я спрашиваю, где и когда мы можем встретиться, – рыкнула трубка.
– Через полчаса в торговом центре под Манежем.
– А чего там? – голос собеседника неожиданно стал ласковым. – Там людей много, шумно, суетно… Предлагаю в полночь, на окраине, где-нибудь в укромном уголке… На даче моей можно.
– Зачем это?
– Затем, чтобы придушить тебя там! – прорычала трубка. – Через полчаса возле Жукова, – после чего раздались гудки.
– Возле какого Жукова? – спросила Даша у трубки.
Но та, как и она, была не в курсе.
2
Памятник Жукову Даше совсем не понравился. Лошадь явно страдала каким-то врожденным пороком и парила в воздухе, неестественно выпрямив ноги.
– У лошадки-то полиомиелит, – констатировала она, заметив рядом с собой синие и темные как грозовое небо, глаза.
– Пройдемте, мадам, – Полетаев крепко ухватил ее под локоть и потащил в сторону Никольской.
– Что за обращение, мужчина! – начала было возмущаться Даша. – А где «Здравствуй, дорогая, как поживаешь»?
– Я
