мне нужно поговорить с дочерью.
Неодобрительно покосившись (почему-то на меня), доктор ушел, оставив нас троих наедине.
– Я вел себя с мирэль Тонэ недостойно, – продолжил каяться Демаре. – И за это прошу прощения. Вы же меня простите, мирэль Тонэ?
Ах ты ж, алмазный…
– Кристин, как ты себя чувствуешь? – предпочла сменить тему раньше, чем королю все-таки прилетело бы от меня по голове.
– Хорошо, – пробормотала мигом растерявшая боевой запал девочка.
Она переводила взгляд с меня на отца и явно ничего не понимала, а я отложила пакет с вещами и выяснение отношений на потом. Приблизилась к кровати, вглядываясь в лицо малышки. На щеках играл легкий румянец, и у меня отлегло от сердца. В конце концов, главное сейчас – Кристин, а не беспринципный манипулятор справа.
– Я очень рада, – протянула ей руку, и девочка, поколебавшись, все-таки вложила в нее свою ладошку. – Я так переволновалась, узнав, что тебе стало плохо. Не пугай нас больше, пожалуйста, хорошо?
– Хорошо, – серьезно сказала малышка, глядя мне в глаза. – А вы к нам вернетесь, мирэль Тонэ?
Я почувствовала на себе взгляд Демаре.
– Не…
– Мирэль Тонэ хочет сказать, что ей нужно время, – ответили за меня. – И я ее понимаю.
Понимаю? Понимаю?!
Да что вы говорите, понимающий наш!
– Мируар Демаре, на пару слов, – я кивнула в сторону двери, но Демаре и тут перехватил инициативу:
– Кристин, мы ненадолго. Пусть доктор пока проведет сканирование. А потом мы поедем домой.
Кристин согласно кивнула и нехотя отпустила мою руку, я же, едва мы с врачом совершили рокировку – он в палату, мы из нее, ткнула пальцем в грудь Демаре.
– Вы. Что. Делаете?!
– А что я делаю? – поинтересовался этот непробиваемый тип.
– Вы играете нечестно!
– Я веду свое дело, и могу сказать, что честность – не всегда лучший вариант.
Видимо, у меня было очень говорящее выражение лица, потому что Демаре нехотя признал:
– Согласен, это нечестно. Но вы им нужны, мирэль Тонэ. Вы же сами это видите и понимаете. Предлагаю оставить наши разногласия…
– Разногласия? – мягко и очень тихо уточнила я. – То есть под разногласиями вы понимаете десяток-другой метров катания по полу на вашей магической веревке?
– Я же попросил прощения!
– Ой, правда? – хмыкнула. – Ну так вот, я вас не прощаю.
Его величество поменялся в лице: такого ответа он явно не ожидал.
– То есть возвращаться вы не собираетесь? – хмуро поинтересовался он.
– Собираюсь, – кивнула сдержанно. – Но исключительно потому, как вы выразились, что я нужна девочкам. Я не хочу, чтобы из-за меня они страдали.
Прежде чем выражение лица Демаре сменилось на победное, я сложила руки на груди.
– Я
