развернулась лицом к Ждану и внезапному гостю. Впервые на нем явственно отразились эмоции – неподдельное отвращение и всепоглощающая ненависть. Глаза пылали настоящим пламенем, а голос вышибал воздух из легких:
– Поди прочь, грязная тварь! Я предупреждала: увижу хоть раз – убью!
Задыхающийся мальчик почувствовал, как позади него растекается тьма. Не как в пещере, другая. Первозданная и враждебная. Будто тысячи клыков выкалывают глаза и стремятся растерзать не только плоть, но и душу. По спине пошла испарина, а волосы поднялись аж у самых корней.
– Попробуй… Если ос-с-смелишься!
В следующую секунду Ждан краем глаза заметил, как нечто большое и черное бросилось вперед, стремительно заполняя собой окружающее пространство. Хозяйка мигом оказалась посреди залы и взмахнула рукой, встречая быстрый удар изогнутых черных когтей. В ослепительной вспышке света мелькнуло испуганное лицо сестры. Кажется, она что-то кричала, но Ждан не смог разобрать слов – его подхватило и отбросила прочь от места сражения. В ушах звенело, а тело болело даже хуже, чем после отцовских побоев. Кажется, он еще пытался встать и добраться до Рады, но темная пелена забытья положила конец путешествию в подгорные чертоги.
Радмила
Глава вторая
Великий город
Очнулся Ждан в кромешной темноте и полной тишине. Сердце бешено стучало в грудной клетке – ту-дум, ту-дум, ту-дум. Однако тело раздирал невыносимый холод. Будто сама жизнь оставила это крошечное тело. Мальчик поднес дрожащую руку к лицу, но так и не смог ее разглядеть. Страшно.
– Рада… – позвал Ждан как можно тише.
Разгулистое эхо ответило в сто раз громче, чуть ли не выкрикивая имя сестры во весь голос и неся его вдаль. Зажав уши руками, мальчик замер от ужаса. Но время шло, а никто так и не появился. Зато глаза немного привыкли к темноте – впереди угадывались очертания широкого и просторного туннеля.
Ждан собрался с силами и аккуратно побрел вперед. Все тело ныло и болело, но он продолжал упрямо брести по уходящему вверх склону.
«Интересно, как там Рада? Куда ее увела Хозяйка? И зачем? Что она собирается делать с сестрой? И что за существо появилось потом? Человек? Черт или лихо какое?» – вопросы роились в голове, словно назойливые сентябрьские мухи, жужжа и кусаясь. Но Ждан не мог ни ответить на них, ни прогнать прочь. Оставалось лишь раз за разом прокручивать одни и те же мысли и упрямо брести вперед.
Становилось теплее, почти перестало знобить от холода. Вокруг даже слегка посветлело – чернота сменилась оттенками серого. Но ощущение тревоги нарастало. Скользкое, шершавое, противное. Оно поднималось откуда-то из глубин коридора и волочилось следом, будто планировало догнать мальчика. Он не отважился обернуться и лишь шагал все быстрей и быстрей.
– Ш-ш-ш-шшш, – позади послышалось едва различимое шипение.
Мальчик рванул вперед. Каждый шаг отдавал болью в теле, но предчувствие упрямо твердило: догонит
