потому что во всей её пестроте чувствовалось обыкновенное начало зимы, приближение тьмы и холода. Ещё тепло, но ты уже знаешь, что вскоре будешь рад каждому погожему деньку. Ещё тихо, но скоро подует ветер с севера, находиться на улице станет неуютно. Голые деревья, дождь и ветер сделают свое дело.
Осенью меня настигает депрессия. Я становлюсь угрюмым и неразговорчивым. Мне кажется, что жизнь проходит зря. Мои рукописи никому не нужны. Я ничего не добился, ничего не успел, никого не сделал счастливым. Я не могу найти работу по своей специальности. Моя жена перестала обращать на меня внимание.
В ту осень всё было точно так же, только у меня появилась ещё одна тайная любовь. Эта любовь вдохновляла и как-то по-особому волновала меня. А может быть, мне так только казалось. Может быть, это была вовсе не любовь.
Я работал в школьной котельной, писал на рабочем месте небольшие ироничные рассказы, и встречались мы большей частью в лесу на широкой песчаной дороге, по которой любили прогуливаться.
Наталья была женщиной особенной. Она много читала, знала наизусть стихи Бродского и Пастернака. С ней можно было поговорить о живописи и музыке. Ей любимым композитором был Рахманинов. Признаться откровенно, я никогда не встречал женщин, которые бы так меня понимали. Я сразу ощутил в ней родственную душу. Но родственную душу не ту, которую хочется прижать к сердцу, как маленькую теплую птицу, а ту, которая сможет понять, выслушать, дать дельный совет. Которая манит не будущим счастьем любви, а чем-то совсем другим.
Когда я предложил ей для прочтения рукопись своих лучших рассказов, она охотно их взяла, а на следующий день наговорила мне кучу комплиментов, уверяя, что эти рассказы покорили её простотой и своеобразием. Что они ничуть не хуже первых рассказов Эрнеста Хемингуэя. Вполне возможно, что эта неожиданная похвала и подтолкнула меня к Наталье. Я нашел в её лице благодарного и верного ценителя моего таланта.
Сейчас, вспоминая эту женщину, я почему-то представляю серую вечернюю полутьму, в которой едва просматривается туманная даль. Как мы идем через лес по влажной дороге, держась за руки. Мелкие снежинки иногда падаю нам на плечи, северный ветер продувает насквозь. А по бокам дороги гудят и раскачивают громадными лапами темные деревья.
Встречались мы тайно, потому что она была замужем, а я женат. Это продолжалось две или три недели. Но однажды вечером она неожиданно проговорила из темноты:
– Он приедет на следующей неделе.
Она не сказала, кто приедет, но я сразу догадался, что скоро должен приехать её муж. В это время крупные снежинки облепили мне лицо и щеки. В лесу как-то сразу стало холоднее.
– Он меня никуда не отпустит. Он очень ревнивый…
Где-то далеко-далеко в чаще послышался протяжный стон падающего дерева, а потом – только шум ветра в вершинах деревьев.
– Мы не сможем больше встречаться, – со вздохом проговорила она.
В лесной чаще рядом с дорогой раздался странный шелестящий звук.
