ждала своего Генриха.
– Какая интересная история, – между делом подумал Артур, – но такие бывают только в мифах и легендах, а жизнь проще и прозаичнее. Хотя пусть его пленница забавляется такими историями, он и сам готов был придумать что-то подобное, потом, когда работы станет чуть меньше.
Через несколько дней она рассказала, что ей приснился странный сон.
Артур так был увлечен работой, что даже не спросил, что это был за сон. Но она начала рассказывать сама.
– Мне снилось, что ты закончил свою картину, и она была великолепной
– Так и будет, – уверил ее он, – еще что-то было в твоем сне?
Он насторожился. Не могло же только это так встревожить ее, она переменилась в лице, словно бы постарела и подурнела
– Да, – тихо говорила Марта, – было и еще кое-что, картина была закончена, но ты сказал, что никогда и никуда меня не отпустишь, что я навсегда останусь в этой башне с маяком
– Какая чушь, как можно верить таким снам. Я тебе обещал, мы сразу отправимся в город, на выставку.
Он снова углубился в работу, но Марта почувствовала, что сон был вещим, что она останется пленницей на острове.
6.
Ночью началась страшная гроза. Скрипели рамы, двери готовы были сорваться с петель. Молнии ослепляли, оглушал гром. А после разговора с Артуром она поняла, что все это подтверждает ее плачевное положение.
Она, не отрываясь, смотрела на Маяк, он был виден из окна комнаты. Наверное, та Марта тоже так же на него смотрела и ждала своего Генриха. Но ей не было страшно, потому что она любила ее, он обещал вернуться.
– Ты просто должна сбежать, – услышала она женский голос таинственной незнакомки, – тебя с ним ничего не связывает, он безумец, одержимый творчеством. Твоя жертва будет напрасной. Мне просто жаль тебя
– Но он прекрасный художник, – пробовала возражать Марта, – А разве злодейство и гений могут быть совместимы?
– Ты хочешь положить жизнь к ногам насильника, ведь он тебя совсем не любит, разве ты не поняла этого до сих пор?
Она снова взглянула на маяк, света его было совсем не видно, кажется, в тот момент он погас. Это заставило Марту застонать от отчаянья. Незнакомка была права. А разве сама она не повторяла таких же фраз много-много раз. Но потом забывала и снова на что-то надеялась, во что-то верила.
Наконец она сказала о главном, о том, что было, увы, печальной реальностью
– Моя жизнь там совсем пуста и никчемна, а здесь есть хоть что-то: портрет, гениальный художник, туманное будущее.
– Ты уже почти погибла для мира, совсем немного осталось. Но он не заменит тебе потерянный мир.
– Мне осталось сложить из Льдинок слово Вечность, – пробормотала Марта. Но собеседница то ли не поняла, то ли не услышала ее. Марта почувствовала, что она осталась совсем одна. Ей хотелось
