насчет «Гравиоли»?
– Мне нравится. Вот что у нас на ужин?
– Нет, я делаю проект для этого клиента.
– Вы заполучили «Гравиоли»?
– Пока нет. Все в процессе. Так что скажешь?
– О «Гравиоли»?
– Да…
Отец постучал двумя пальцами по ладони.
– Люблю и подливу,[12] и равиоли… – ответила она.
– И от этого ты чувствуешь себя…
– Сытой.
– Кэт, это ужасно.
– Ну тогда… счастливой? Довольной? Пресыщенной? Вдвойне, потому что это сразу две вкусняшки.
– Может быть… – протянул отец.
– Любопытно, что бы еще хорошо сочеталось с подливой.
– Ага! Надо подумать! – сказал он и пошел искать свой альбом с эскизами.
– Так что у нас на ужин? – спросила Кэт.
– Что захочешь, – ответил папа, остановился и резко повернулся к ней, будто что-то вспомнив. – Как насчет фургона тако?
– Да! Я поведу. Не сидела за рулем уже несколько месяцев. Куда именно поедем? А давай объедем все фургоны.
– В радиусе двух миль их около семи штук.
– Тогда вперед! – сказала Кэт. – До воскресенья хочу попробовать буррито из каждого.
Потом они поели буррито и посмотрели телик. Пока отец что-то царапал в альбоме, Кэт достала ноутбук. Здесь не хватало Рен с ее ноутбуком – они бы переписывались, вместо того чтобы разговаривать.
Кэт решила отправить сестре письмо по электронке.
Жаль, что тебя здесь нет. У папы вроде все хорошо. Кажется, он не мыл посуду с нашего отъезда, хотя, кроме стаканов, видимо, ничем и не пользовался. Сейчас он работает над проектом. И все в целости и сохранности, ничего не разбито. И вроде у него все дома, понимаешь, о чем я? В общем, увидимся в понедельник. Береги себя. Не дай подсыпать тебе рогипнол.
Спать она легла в час ночи. В три часа спустилась вниз, чтобы убедиться, заперта ли входная дверь, – иногда она поступала так, когда не могла уснуть или на душе было неспокойно.
Всю гостиную заполонили листки с заголовками и эскизами. Отец бродил среди них, будто искал что-то.
– Па, пора спать, – сказала Кэт.
Через пару секунд отец перевел на нее взгляд.
– Пора, – ответил он и слегка улыбнулся.
Когда она вновь спустилась вниз в пять утра, из спальни отца доносился храп.
Утром Кэт вышла в гостиную, но папа уже уехал.
Она прикинула размеры катастрофы. Все бумаги были рассортированы по разделам, «областям памяти», как называл их отец. Они висели на стенах и окнах, приклеенные скотчем. На них – другие клочки, словно для развития идеи. Кэт окинула взглядом все задумки отца и нашла зеленую ручку, чтобы проставить звездочки на понравившихся. Она всегда ставила их зеленой, а Рен – красной.
При виде отцовского упорядоченного хаоса на душе стало радостнее.
Легкое безумие –
По-английски подлива – gravy.
