звуки.
Она поворачивается ко мне, глаза круглые от удивления.
– Какие звуки?
Рот открывается сам собой, с кончика языка готов сорваться вопрос, девственница ли она. Впрочем, ответ меня, скорее всего, не удивит, мысль о том, что у нее никого не было, вызывает волну удовольствия.
– Никакие, – бормочу я вместо вопроса и опускаюсь на металлическую скамью.
Она садится рядом и вытягивает ноги. Несложно заметить, как изменила ее нормальная одежда, и мое худи ей очень идет.
Мысленно я возвращаюсь к тому моменту, когда застал ее врасплох в химчистке, как приятно было ощущать близко ее тело. Будь это другая девушка, я бы уже давно затащил ее в первый темный уголок, который мы оба сочли бы подходящим. Обычно я ничем подобным с фанатами не занимаюсь, слишком непредсказуемыми и неприятными могут быть последствия, об этом не раз предупреждал отец. Но к ней меня удивительным образом тянет.
Она пуглива, постоянно оглядывается, словно ждет нападения. Это меня задевает, но одновременно интригует.
Похоже на игру, и я буду стремиться к победе, пытаясь выяснить, что ее тревожит.
Глубоко внутри появляется болезненное чувство, подпитываемое ее страхом.
Хочу, чтобы это было связано со мной.
Качаю головой, чтобы развеять безумие, вытягиваю руку вдоль спинки скамьи и накручиваю на палец прядь ее волос.
– Итак? – Для выразительности я вскидываю бровь. – Разве это не лучший бейгл, который ты когда-либо ела?
Она мычит, соглашаясь, и отрывает кусок двумя пальцами.
– Очень вкусно, надо отдать тебе должное. Хотя не думаю, что он что-то изменит в моей жизни. – Она кладет кусок на язык и снова стонет. – Да, очень вкусно. Но почему? Как так получается?
– Он вареный, а не жареный. Оттого он там, где нужно, хрустящий и легко жуется.
Издав гортанный звук, она переводит взгляд на мост, а я на нее.
Ее телефон подает сигнал, и она лезет за ним в сумочку. Потом вытирает руки о штаны, кладет недоеденный бейгл на бумажный пакет и встает со скамейки.
– Мне надо ответить.
Я пожимаю плечами и смотрю, как она отходит на несколько шагов. Если решила сбежать, мне не составит труда ее догнать. Она маленькая и совсем не знает город.
Но кажется, побег не входит в ее планы. Возможно, я не должен этому радоваться, но ее присутствие будоражит кровь. Технически я мог бы ее отпустить. Правила аукциона строги, но, если выкупленный лот неисправен или не предоставляет желаемого, они относятся лояльно к возмещению средств, можно вполне избежать судебного иска.
Я не заинтересован в покупке чужого времени.
Осознание скребет изнутри, восхищение крепнет вместе со знакомым чувством страха по мере того, как я наблюдаю за девушкой. Интрига – опасная вещь, я падаю, как звезда с неба, не имея возможности смягчить удар.
Желание узнать о ней больше гложет изнутри, ростки его опутывают, я могу задохнуться в своем неведении.
«Нездоровые
