из соседних дач она каталась на велосипеде по посёлку, они ездили на пруд, вечерами посещали местные танцульки. Было жарко, и Лёле нравилось лежать в саду в тенёчке и читать. Предстояло сдавать зарубежную литературу. Лёля взяла с собой на дачу целую кипу книг из домашней библиотеки, входивших в программу зарубежки. Чтение захватило её, и ожидаемая скука, которую она испытывала почти каждое лето уже через неделю после переезда на дачу, в том году её не донимала. На третьем курсе программа стала насыщенней, больше теоретических предметов. Подружка часто отсутствовала, болела. В октябре Лёля получила приглашение к ней на свадьбу. Событие праздновали дома. На свадьбе был и долговязый друг жениха, и Лёле показалось, что он слегка за ней ухаживает. Он ей не нравился, хотя, казалось бы, должен был нравиться девушкам – балагур, хохмач, весельчак, затейник и собой недурён. Высокий, лицо приятное, тёмная густая шевелюра. Но Лёля сразу нашла недостатки: маленькая голова, слишком тяжёлый подбородок, а черты лица мелкие, узкие плечи, похож фигурой на женщину: верхняя часть торса короткая, а нижняя будто от другого человека – таз широкий, ноги слишком длинные, впрочем, и руки тоже. Фигура баскетболиста, объяснила ей подруга, – в институте он играл в баскетбольной команде. И ещё Лёле не нравилось, что он пропах бензином. Ну а дальше – эта компания её всё-таки затянула. Долговязый умел проникать на разные подпольные концерты, на фестивальные фильмы, без очереди проходил на нашумевшие выставки и проводил с собой друзей, подругу с мужем и Лёлю. С ним было не скучно. Всюду у него находились знакомые, он был запанибрата с известными личностями. Любил приглашать друзей в рестораны и, по наблюдениям Лёли, сорил деньгами. Догадывалась, что он старается произвести на неё впечатление. Однако надо было налечь на занятия – программа третьего курса требовала усидчивости. Лёля стала реже принимать участие в мероприятиях. Долговязый иногда позванивал, но Лёля была непреклонна. Да и родители, особенно мама, наседала, твердила: окончишь институт, получишь специальность, тогда гуляй с молодыми людьми. Лёля злилась, но внутренне с ней соглашалась. Она была послушной дочерью, но мама временами перегибала палку: «Принесёшь в подоле, на нас с отцом не рассчитывай».
Отец как будто в шутку замечал, когда они бывали на даче: «Не бойся жуков, бойся мужиков». А ещё: «Береги честь смолоду. Девушку украшает девственность. Народная мудрость».
Лёля раздражённо огрызалась: «Не девственность, а скромность». – «Правильно, – соглашался отец, – и скромность».
Четвёртый курс изменений не принёс. Компания держалась вместе, ходили на каток, в кино. Отмечали дни рождения в ресторанах. Для долговязого все двери были открыты. Он рисовался, строил из себя светского человека, прикидывался знаменитостью, но Лёля заметила, что он совал в лапу швейцару крупную купюру, и их пускали даже в рестораны Дома кино и ВТО и в прочие заведения для творческих работников. Он умел разговаривать с метрдотелями и с официантами,
