на мне застегнуто, почему-то презрительно хмыкнул и после долгих раздумий спросил:
– Какого числа?
– Что «какого числа»?
– По телевизору когда, говорю, показывали? Вчера? – я закивала. – А-а… Это жмур Решетникова. только его сейчас нет, он типа на выезде. Но вы можете подождать. Паспорт с собой? – вдруг очень требовательно гаркнул страж порядка.
– Чей? – испуганно дернулась я и с тоскливо-веселящей безнадежностью ощутила, как деревенеют мозги – дело обычное при посещении госучреждений. Милиционер молча смотрел куда-то мимо меня. – А да, конечно, вот… – я закопошилась в сумочке.
Зачем ему мой паспорт? А если бы у меня его с собой не было? Это кенгуру надело бы на меня наручники прямо на пороге? Наконец паспорт нашелся и я протянула его милиционеру. Послюнив сардельку указательного пальца, он вяло перелистал странички, вернул мне аусвайс, махнул рукой себе за спину и неразборчиво просипел:
– По коридору и направо, двадцать седьмой кабинет. Вася, пропуск дай гражданочке!
После этого кенгуру окончательно потерял ко мне интерес и удалился.
Ффу-у… И куда идти? По коридору. Направо. Или налево? Обшарпанные стены, выкрашенные когда-то зеленой краской, пестрели воззваниями перестроечных времен, загадочными «Правилами» и плакатами «Их разыскивает милиция», с которых таращились разнообразные рожи и хари в духе иллюстраций к Рабле. Зачарованная омерзительным великолепием, я пропустила поворот и врезалась в тяжко шагающую мне навстречу крупную женщину с вытравленными перекисью волосами, в ватнике с погонами на плечах. Слоновья нога милиционерши, обутая почему-то в испачканный мелом валенок, в то время как другая нога была втиснута в кирзовый сапог, с неотвратимостью снежной лавины припечатала к серому линолеуму мою замшевую туфельку.
– Куда? – трубно вопросила обладательница оружия. – Шляются тут…
– Извините, – нелогично пискнула я, пытаясь выдернуть ногу из-под, казалось, набитого камнями валенка. – Я к Решетникову, – тут мои разбегающиеся глаза углядели вдали дверь с покосившейся табличкой «27». – Мне вон туда…
– Сказала бы я, блядина, тебе куда, – буркнула милиционерша, ощупав меня неожиданно цепким и злым взглядом, еще сильнее надавила мне на ногу и, ухмыльнувшись, пошла дальше, громко бухая в пол тяжеленным кирзачом.
Я уставилась в пространство перед собой, отвалив челюсть. Ничего себе… Хромая, добрела до заветной двери и осторожно уселась на жесткую скамейку, притулившуюся рядом. Ну ничего себе! Буханье кирзача уже стихло, а я все никак не могла придти в себя. Это уж слишком. Привычное, каждодневное хамство, с которым сталкиваешься постоянно, в транспорте, в магазине, никогда не производило на меня такого убойного впечатления. Тут мимо пронеслась модно одетая девица, всхлипывая и размазывая
