и миссис Фостер тоже обмолвилась об отце в прошедшем времени, – вспомнил я, – Вы полагаете он уже мертв?
– О-о… Нет! – воскликнула Хелена и энергично закачала головой, стараясь всем своим видом и телодвижениями показать, что она не хочет допускать даже малейшей мысли о том, что ее муж мертв, – Я оговорилась. Бывает и о том, о ком наверняка знаешь, что он жив, случайно скажешь в прошедшем времени. Я скорее подразумевала, что это было ему известно, прежде нашего с ним знакомства, и стало главной причиной, почему он женился на мне. Ну, не будем об этом… – растерянно и даже как будто нервничая ответила Хелена. – Так вот. Мой дедушка был богат, и когда мы с братом попали в его огромный дом (прежде мы жили в Вирджинии), он окружил нас заботой, баловал вкусностями и игрушками, и мы вскоре утешились и можно сказать повеселели. Раньше мы часто устраивали званые вечера. Дом постоянно был полон гостей. Каждый день был словно праздник, когда дедушка был жив. Он заменил нам отца и мать и был нашим лучшим другом. Дедушка был строгим и суровым человеком, но это распространялось на прислугу и посторонних людей, но никогда не касалось нас, его внуков. А когда дедушка умер, все изменилось. В первую очередь, во мне. Мой мир перевернулся. На меня свалилось наследство, и я совершенно не знала, что с ним делать. Я стала жертвовать деньги на благотворительность, в особенности сиротам.
– А где теперь ваш брат?
– Брат? – переспросила Хелена и растерялась, будто бы не понимала, о ком речь.
– Да, вы упоминали его в своем рассказе.
– Верно, брат… Он умер. На войне.
Я не нашелся что ответить, и в воздухе вновь повисло молчание.
– Почему вы с отцом спите в разных комнатах, – внезапно для Хелены спросил я.
Ее лицо приобрело поникшее выражение.
– Твой отец никогда не любил меня, чего, впрочем, никогда не скрывал. Более того, вскоре он возненавидел меня за то, что изначально его во мне привлекло. Деньги. Я отдала ему в управление угольную компанию дедушки и в распоряжение все наши деньги. Но он всегда опасался, что я могу отобрать все это, также просто, как дала. Ничто не тяготит человека так, как оказанное ему благодеяние, за которое он не может отплатить, и которое не может принять с благодарным сердцем. Для неблагодарных людей благодетель очень быстро становится врагом.
Он сказал мне однажды, что в своей жизни любил только двух женщин: Лили и твою мать. Элизабет тесно общается с твоим отцом, она вообще страшная болтушка, и как-то поведала мне, что он хранит фотографию с тобой и твоей матерью, в одной из книг на своей книжной полке. Не знаю, так ли это, я не проверяла.
На мой же счет он полагал, что я приворожила его, так как ни один мужчина в здравом уме не полюбил бы такую как я.
– Я бы полюбил, – с наивным восторгом и неожиданно для Хелены и для самого себя прошептал я.
Хелена улыбнулась самой сладкой и нежной улыбкой, в которой в тот раз за редким исключением не было скрытой насмешки.
