мало верю, но решил съездить, посмотреть.
Сидящие за столом внимательно слушали рассказчика. Тема – «болезни и их чудесное излечение» – была волнительной, так или иначе касалась любого из них. Несмотря на то, что Любовь Дмитриевну долгие речи и воспоминания отца всегда утомляли, в этот раз она слушала с интересом, будучи заинтересована.
– Ну и вот мы встретились, поговорили, обсудили, так сказать, мой вопрос. Больше недели, наверное, дней десять, я к нему приезжал, он делал мне массаж, втирал какие-то пахучие и не очень мази, давал пить настойки всякие. И вопреки моим ожиданиям, уехал я от него как бравый молодец! Спина словно новая! Я, конечно, на радостях, его внушительно отблагодарил, ну а как же!
– Подумать только! Хороший массаж – и пожалуйста! – воскликнула приглашенная приятельница, явно впечатлённая услышанным.
– Да, в этом он толков! Очень толков! Я после него года три, если не четыре и не вспоминал о своей спине!
Хозяйка дома, во время рассказа мужа изредка кивала головой, про себя подтверждая историю, поведанную им, тихо вышла из-за стола, собрав ненужную посуду, и также, кивая время от времени, направилась в кухню. За ней ретировалась дочь, оставив беседовавших без своего внимания. Поняла, что мать ей даст нужную информацию.
– Мам, послушай, а как зовут этого брата? И где он живёт? И почему я его не знаю? – Любовь Дмитриевна негромко выпалила тираду вопросов в спину стоявшей у стола с посудой матери, потом, взяв пожилую женщину за локоть, чуть развернула к себе:
– Да подожди ты с посудой! Присядь вот сюда, расскажи мне…
Женщина послушно развернулась, села на предложенное место.
– У тебя, доченька что, тоже спина болит? – посмотрела вопросительно.
– А он только спины излечивает?
Мать задумалась, пожала плечами:
– Зовут его Игнатий Павлович, он двоюродный брат отца твоего. Живёт там же, где и родился, в деревне, где их материнские корни. Ты его не знаешь, потому что и мы, и другие родные с ним мало общаемся. Сама слышала, отец говорил – другого он круга, не нашего. Я была с ним знакома, давно, ещё в молодости, но с тех пор больше не встречала. Вот только, когда бываю у родни в тех краях, много чего о нём слышу. А тебе он зачем? Что, правда, спина беспокоит?
– Да так, немного. – дочь не стала вдаваться в подробности. Хотелось добиться конкретности, и, наконец откланяться.
– Ну и что ты слышала?
Дальше Любовь Дмитриевна выслушала кучу деревенских историй, сплетен, баек про различных своих далёких и близких родственников. Матери, привыкшей быть на вторых ролях при муже и редко позволявшей себе пространные речи, в этот вечер улыбнулось счастье быть выслушанной. Наибольшее удовлетворение она нашла в том, что её слушателем была дочь, с которой она обычно не то что редко разговаривала, но и виделась, в силу её постоянной занятости.
В результате пожертвованного времени она обзавелась
