месяца назад. Но это ничего не значит, – поторопилась оправдаться я. – У меня случалось, что кровь приходила через раз.
– Тебя познал мужчина? – вопрос Петра и вовсе смутил.
– Отвечай, милая, – подбодрила Мирела.
– Да, – я опустила горящее лицо. – Всего один раз. И это был мой жених.
– Оставил–таки свой след на земле, – выдохнул Петр.
– У меня будет ребенок? – я приложила руку к животу, не веря в происходящее.
– Вот почему она так долго в себя не приходила, – старуха с трудом распрямилась. – Как же я забыла спросить? Ведь тяжелым капли давать опасно.
– Я потеряю дитя?! – я еще не осознала, что ношу под сердцем ребенка, но уже страшилась лишиться последнего, что связывало меня с Игорем.
– Нет, – покачала головой Мирела. – Раз слышала детский плач, он родится, но…
– Но?
– Ведьмовская сила его тоже изменит.
– Как?
– Кто знает? Пока не вырастет, не поймем.
– Но были же случаи? – я схватила Мирелу за подол, не позволяя отойти от себя. – Скажите, что произошло с теми детьми?
– Кто обретал способность понимать звериный язык, кто сам умел превращаться в зверя, а иные были награждены колдовской силой.
– Но это же хорошо? Не во вред людям? – я жила надеждой, что дитя от Игоря станет его продолжением – добрым и красивым.
Старуха вздохнула.
– Зачем девочке печалиться о плохом? – не дал сказать ей дядька Петр. Поднялся сам и поднял меня. – Каким мамка воспитает, таким дитя и будет.
Я долго не могла уснуть. Ворочалась. Дядька Петр даже прикрикнул на меня.
– Чего тебе не спится?
Я прислушалась к лежащему между нами Егорке, но различила лишь ровное дыхание. Ему хоть в уши кричи, не шелохнется. Так набегается за день, что спит мертвым сном. А вот у дядьки Петра сон чуток.
– Я все дни после смерти родных сама словно мертвая была, – прошептала я в темноту. Знала, Петр услышит. – Но больше всего меня тревожило, что я поверила Игорю. Себя ему отдала, а он… Теперь же я твердо знаю, что мой жених не виноват. Сам от рук брата пострадал. Мне больно принять, что он погиб, но в то же время радостно, что я в нем не ошиблась. А ребеночка этого я хочу. Пусть хоть волчонком родиться, буду любить. В нем же половинка от моего Игоря.
– Да, – только и сказал Петр.
– Одного не пойму, – я повернулась на бок и положила ладони под щеку, – как у Горана рука поднялась на родных. Ладно князь Ратибор был ему чужим, но убить брата и мать…
– Много зверей в человеческом обличии по земле ходит. Сразу и не угадаешь, – Петр тяжко вздохнул.
– Но зачем? Разве ему плохо жилось? Я видела его. Сытый и довольный.
– Зависть. Игорь хоть и младший брат, после отца сделался бы хозяином крепости. А как иначе? Княжеский наследник. А Горан никакого титула не имел. Простолюдин. И мать его из простых. Пришлось
