как выглядят его волосы. Да и вообще, на внешний вид ему плевать. Мне приходится напоминать ему, что пора подстригаться, или менять постельное белье. С тех пор, как Роза перестала приходить, а это случилось летом, в квартире Романова бедлам, а он сам становится похож на беспризорника. Никто не покупает ему новое белье, не стирает вовремя его одежду. Я пока еще не привыкла к этому. Но уже готовлюсь. Пока его нет, стараюсь держать порядок в квартире. А когда он вернется, стану настоящей хозяюшкой. Буду стирать его одежду, и следить за его внешним видом.
Нас не хотят пропустить в военную часть, но Коршуну удается уболтать прапорщика, который в этот момент оказался на КПП. Возможно, это его природное обаяние, как он выражается сам, или известная в военных кругах фамилия его отца – генерала. Но через пятнадцать минут одетые в солдатскую форму и подстриженные под «ежика», Романов и Самойлов, с одинаково широкими улыбками, выходят в комнатку, где мы с Мишелем ожидаем их. Набрасываюсь на своего парня, не в силах скрыть крики радости.
Сильные руки крепко хватают меня за попку, притягивая к себе, а иссохшиеся губы жадно впиваются в мои. «От тебя перегаром несет» – шепчет Романов на ухо. «Прости, я выпила немного вчера» – вру я. «Немного?» – мой парень знает, что «немного» я пить не умею. Я напиваюсь в хлам. «Плевать» – смеется, «Я скучал».
– Хватит ее тискать! – голос Самойлова заставляет нас прекратить целоваться. – Я тоже соскучился. Иди сюда, умная девочка, – Олег расставляет руки, приглашая меня в свои объятия.
И я радостно прыгаю к нему. Юра ничего не имеет против.
Нам удается поговорить полчаса, десять минут из которых парни едят купленные по дороге Коршуном шашлыки. Боже! Они такие голодные! Мне даже показалось, что оба похудели. Бедняги. Затем за парнями приходит, как позже мне объяснит Коршун, сержант.
Вот такое свидание. Я даже не успела сказать Юре, как жду его возвращения.
А по дороге домой звонит Эшли.
– Милая, ты как? Детка, я так сожалею, – моя подруга чуть ли не плачет.
– Эш, со мной все в порядке, – выпускаю сигаретный дым в раскрытое окошко спорткара. – Что с твоим голосом?
– Крис, когда ты прилетишь? Ты уже купила билеты? Мы с ребятами обязательно придем, не бросим тебя.
Ничего не поняла. Почему я должна покупать билеты?
– Эш, да что случилось? – Миша убавляет музыку, чтобы я лучше слышала подругу.
– Ты разве не знаешь?
– Чего не знаю?
– Твои родители… они… тебе должны были позвонить. Твои бабушка с дедушкой уже приехали. Вчера.
– Что? Да что случилось? Зачем они приехали? Я их в жизни не видела!
– Детка… прости, что тебе приходится узнать об этом от меня. Но… твои родители… они… разбились… вчера… насмерть…
И все… я погружаюсь в темноту. Телефон выпадает из рук, глухо приземляясь на мех шубки. Смотрю на проносящиеся за окном несколько маленьких
