ему видение, но картинка, почему-то, никак не складывалась. Мало того, на нее теперь не было даже никакого намека, а один только черный, дымный провал, оставлявший в перегретом мозгу лишь невыразимое возбуждение, временами граничащее с каким-то нечеловеческим, животным экстазом, от которого потряхивало коленки.
Когда Адольф открыл глаза, то в первую минуту не смог даже сообразить, где и в каком времени он находится – так все перемешалось в его голове: и места и эпохи. Ни к кому не обращаясь, а как бы сам с собой разговаривая, он вопросил:
– Какой сейчас год?
Дворник, так и остававшийся неподвижно стоять невдалеке и все это время с неподдельным интересом наблюдавший за юношей, почтительно отозвался:
– 1912-ый, герр Гитлер…
ГЛАВА 2
ЯИЧКО КАЩЕЯ
5 октября 1916 года. Речка Сомме вблизи Ле Баргюр, Франция…
Англичане наступали мелкими перебежками, прикрываясь корпусом своего страшного танка «Марк» I, получивший у немецких солдат прозвище «самец» за то, что он превосходил габаритами все другие танки Первой Мировой войны. Он наползал на немецкие позиции, свободно проникая через проволочные заграждения, изрыгая из себя сполохи огненных пушечных залпов и стуча пулеметом, осыпавшего обороняющихся роями визжащих пуль.
На этом участке фронта у немцев не было пушек, и остановить страшного монстра пулеметами и винтовками не представлялось возможным. И среди кайзеровских солдат, впервые увидевших железное чудище на гусеницах, началась паника: кто-то от ужаса сходил с ума, а кое-кто попросту стал драпать с позиций, несмотря на отчаянные призывы командиров, вернуться назад.
Адольф был храбрым бойцом, он был на фронте почти с самого начала войны, имел звание ефрейтора и уже был награжден Железным крестом. Он презирал трусов, и сейчас сидел в окопе, вжавшись головой в земляной вал и оставив между ним и каской лишь узкую щелочку для глаз. Рука его судорожно сжимала связку гранат, и он пристально следил за надвигающейся на него стальной махиной, ожидая момент, когда та приблизится настолько, чтобы он смог совершить в нее прицельный бросок. Когда до танка оставалось не более десятка метров, Адольф швырнул в него тяжелую связку.
Рвануло так, что задрожало под ногами, ввысь взметнулся столб жаркого пламени – очевидно осколками пробило бензобак или взорвалась боеукладка. Железная сатанина вздрогнула и остановилась, а пушка на башне безвольно свесилась вниз. Из подбитой машины выпрыгнул лишь один единственный горящий танкист, остальные, видимо, мгновенно погибли внутри пылающей махины. Спасшийся танкист и не думал никуда бежать, а, душераздирающе крича, принялся кататься по земле, пытаясь сбить с себя пламя. На помощь ему никто не пришел – английские солдаты поспешно отступали, а немцам не было до него никакого дела. Они, воодушевленные небывалым успехом, повыскакивали из окопов и с победным кличем бросились на противника в стремительную
