госпожи Шойхцер, забрызганную кровью и обожженную кипящим маслом, искажала гримаса муки. Подскочив к ней, я схватил ее тонкую конечность, сунул в жадный зев мясорубки и повернул ручку.
– Ах вы старая мошенница, – пыхтя, бормотал я. – Говорили, будто мясорубку заклинило, но смотрите же – она прекрасно работает!
Прикладывая все силы, я вращал ручку, и под аккомпанемент тошнотворного хруста из мясорубки поползли первые розовые черви фарша. Старуха начала было верещать, но я своевременно схватил с разделочной доски человечью мошонку и в качестве кляпа затолкал ей в рот. Жажда насилия, охватившая меня, напоминала опьянение, дурман. Я торжествовал, обливаясь потом и упиваясь жестокостью, как древний воин-берсерк в гуще кровавой бани. Напрягая последние силы, госпожа Шойхцер вырвала измочаленную культю из мясорубки и оттолкнула меня. Кажется, она плакала и задыхалась – левая ее рука плетью висела вдоль тела, а от кисти на правой почти ничего не осталось. Но я уже не мог остановиться, даже если бы захотел. Схватив вампиршу за плечи, я подтащил ее к приоткрытому окну и высунул ее взлохмаченную голову наружу. Наши взгляды встретились – лишь на короткий миг, но этого хватило, чтобы я успел прочитать в ее глазах панику и отчаянную мольбу. Уж не знаю, что она увидела в моих – наверное, одну лишь жажду убийства. Схватившись за край рамы, я с силой опустил ее на старушечью шею подобно лезвию гильотины. В горле госпожи Шойхцер что-то сухо хрустнуло, налитые кровью глаза полезли из орбит. Но и этого мне было мало. Я снова и снова воздевал раму и обрушивал ее вниз, пока не перебил в шее вампирши все кости и жилы, едва не отделив голову от тела. Потом критически осмотрел плоды своих трудов. Плоская старушечья грудь больше не вздымалась, остекленевшие глаза с алой сетью лопнувших сосудов недвижно смотрели в небо.
Пошатываясь, я приблизился к крану и умыл забрызганное кровью лицо холодной водой. Затем брезгливо обшарил карманы старой хищницы в поисках ключа от кухни. Ключ был большой и тяжелый, с затейливой бородкой. Обнаружив его, я тихо покинул место первой своей схватки с вампиром, не забыв снова запереть за собой дверь.
На верхний этаж я поднимался, ощущая в душе смесь неловкости и опьяняющего восторга победы. Конечно, дряхлая старушка – не бог весть какой противник, но все же она была вампиршей, а я – чахлым, мягкотелым существом, так что силы были заведомо неравны. И все же я справился, проявил достойную истинного воителя безжалостность и силу характера, так почему бы мне не торжествовать?
Возле входа в мансарду я остановился и прислушался, приложив ухо к двери. Внутри царила тишина. Я не особо верил в возможность засады, поэтому быстро отомкнул замок и вошел внутрь. Что ж, в комнате действительно провели весьма бесцеремонный обыск, разбросав по полу вещи и разворотив шкафы. Мундир мой, впрочем, так и валялся бесформенной грудой на полу спальни. Карманы наверняка обшарили, но их содержимое меня все
