моей мыслью было наплести как можно больше баек, чтобы меня не сдали эсбэшникам, чье прибытие ожидалось с минуты на минуту. Это позволило бы мне выиграть немного времени. Вот только зачем? Я пока и сам не знал. Но уже понимал, что отныне каждая минута будет у меня на счету, пока я не найду способ выбраться из проклятого узилища. Кроме того, я совершенно ничего не знал о Сопротивлении, и, стало быть, всякая моя догадка будет выглядеть неправдоподобно.
Мое длительное молчание офицер снова истолковал по-своему – я сразу понял это по его выражению лица, на котором читались нетерпение, надежда и раздражение. Он полагал, что внутри меня идет борьба, что я почти готов уже расколоться под действием его льстивых посулов и неумелых угроз. Периодически он нервно поглядывал на часы, лежавшие перед ним на столе, ожидая появления службистов. Я поразился тому, насколько легко могу читать его эмоции. Вечно поглощенный своими исследованиями и разработками, раньше я не слишком обращал внимание на окружающих, но теперь, когда волею судеб начал-таки обращать, вдруг понял, что читаю их как раскрытую книгу. Пусть я и утратил физическую силу, свойственную вампирскому роду, но моя главная сила все еще оставалась при мне – интеллект.
Наконец офицер не выдержал и рявкнул:
– Хенрик!
Вампир явился, не успело еще отзвучать эхо его имени.
– Отведи задержанного обратно в камеру, – проговорил офицер, потом обратился ко мне: – Уверен, если разум вас не оставил, вы крепко задумаетесь над моим предложением. Ну а пока даю вам немного времени поразмышлять. Помните, выбор невелик: сотрудничество или смерть.
Я молча кивнул, соображая, что все это значит. Похоже, офицер решил-таки не выдавать меня службистам, рассчитывая позже выудить из меня всю ценную информацию и таким образом обставить конкурентов. Пока мы с Хенриком топали обратно в камеру, я едва не запел от счастья, радуясь тому, что малоприятное свидание со службистами отменяется. Игра, понятное дело, шла по-крупному. Полиция контролировалась в основном кланами Дэйра и Медэа. Служба безопасности – древним и могучим кланом Орлок. Скрытая вражда между ними тлела на протяжении столетий. В конечном итоге, это была борьба за близость к трону, а значит – борьба за власть в самом широком смысле слова. Клан Орлок, насколько я себе представлял, являлся в ней фаворитом. Очевидно, хозяева спустили офицеру директиву любым способом переломить ход событий. Но что будет, когда он сообразит, что я ничего не знаю о Сопротивлении и, следовательно, не представляю никакой ценности в вечной игре кланов? Мысль эта согнала с меня всю радость. Пытки и мучительная смерть, вот что будет. Впрочем, я вроде как уже смирился со всеми рисками. Танцуя на лезвии бритвы, я ощущал одновременно холодок ужаса и жар азарта, и это ощущение опьяняло.
– Эх, цацкается с тобой комендант, – прохрипел Хенрик, заталкивая меня в камеру. – А я бы посмотрел, как эсбэшники с тебя медленно шкуру-то спускают, они в этом деле знатные мастера.
Выходит,
