содеянном продолжали накипать, точно пена в котле. Уже и Кассия, и Никлас, и даже мастер Тамадан его оправдали, но он сам все никак не мог себя простить. Казалось бы туда им и дорога. Да и Никлас был прав, когда говорил, что в их мире с чистыми руками не прожить. Вот только он на этот мир смотрел иначе, и мысли о том, что по его вине два человека будут вечно обжираться дерьмом в смоляной яме Ниргала, повергали в трепетный ужас. Ни есть, ни спать, как прежде, он уже не мог. Все охотники, и в особенности отец, видели эти перемены, а он лгал им в лицо, ссылаясь на хворь.
Последней каплей стал совет Никласа, после чего Гримбальд пожалел о том, что рассказал ему правду. То ли в шутку, то ли всерьез, бывший контрабандист предложил ему пристрелить еще кого-нибудь, якобы, с его слов, пролитая кровь подобна похмелью, и требует скорого повторения для полного успокоения. После такого Гримбальд решил уйти из лагеря. В горах за Южными холмами он планировал провести несколько дней, а затем подстрелить свежую дичь для Васко и пойти в город. По-хорошему следовало начать все это еще вчера, но тяжелые мысли о содеянном грехе, словно камень на шее, мешали двигаться.
Приняв решение, Гримбальд открыл глаза и уселся на жестком ложе. Вокруг царил полумрак. Сквозь дырявый кусок материи внутрь проникал рассеянный свет. Лежанка отца была пуста, но в хижине он был не один. У входа на сундуке сидел лысый прислушник в алой полуробе. В руках у гостя был посох. Под ногами лежали походные мешки.
– Верф! – обрадовался Гримбальд.
Он вскочил на ноги и обнял лучшего друга.
– Верф, дружище, прости, пожалуйста! Я не смог прийти на твое посвящение. Мне так стыдно…
– Брось, Грим, – почти шепотом произнес лысый прислушник. – Сидел бы сейчас в капитулуме и слушал проповедь вместе с королевой воров.
– Кассия в кеновии?! Как это понимать? Почему она не разбудила меня?
Верф объяснил. Узнав, что отец не пустил подругу в хижину, Гримбальд не на шутку разозлился, но гнев быстро утих. В конце концов, это он несколько дней притворялся больным, а заботливый Кэрк попросту не хотел его беспокоить.
– По крайней мере, поговорю с ней на обратном пути, – произнес он, натягивая кожаные штаны. – Пора уже рассказать ей о Гроге. Когда ее выпустят?
– Скоро, – упавшим голосом ответил Верф. – Только меня с вами не будет.
Ответ Гримбальда не удивил. Его братья ступили на стезю практика, и Верф, должно быть, тоже горел желанием начать выполнять задания мастеров. Удивило его другое. Ответ прозвучал в таком тоне, словно прислушник намеревался покончить с собой. Гримбальд подошел к другу и положил ему руку на плечо. Посмотрел на грудь. Деревянный талисман, спустя пять лет, вновь занял привычное место. Верф наконец вернулся домой, пусть и не в том виде, в каком уходил.
– Ты плохо выглядишь. По-прежнему снятся кошмары?
– Кошмары здесь ни при чем. Дело в других странниках. Они не такие как я. Им нужна не победа, а награда. Все охотятся за мантией, словно это какое-то
