кивнул, тяжело вздыхая.
3
Я знал, куда она побежит. У нее были любимые места во Дворце Безмятежности. Тайники, куда она уносила свои обиды и раны. В детстве она часто пряталась под мостом у пруда Лунной Зари. В пять лет – когда я подарил ей длинную кисть вместо сладостей, в семь – из-за того, что мой фонарь на Юаньсяоцзе[5] был красивее ее. Сегодня она тоже забилась туда, будто тень моста могла защитить от грядущего хаоса.
– Сейчас не время прятаться. Твой отец может положиться только на тебя, ты не должна отказывать ему и причинять еще больше беспокойства.
Я знал ее: стоит протянуть руку, и она убежит. Я должен был убедить ее. По-другому.
– Сейчас твой дядя взял власть над всем Учением Ворона. Твой брат у него, и только наши воины могут дать ему отпор. Но мы не можем так просто вмешиваться в борьбу за власть в твоем Учении. Поэтому твой отец хочет, чтобы ты стала частью семьи Бай. Твой отец потерял много сил, и вряд ли он когда-нибудь сможет полностью оправиться от ран. Сейчас мы не можем медлить. Либо однажды твой дядя утопит в крови нас всех.
Я был честен, я не врал ей. Она должна была знать. У нас не было времени отворачиваться от правды.
– Если мы начнем действовать сейчас, у нас появится шанс вернуть все на свои места малой кровью.
Я хотел сказать ей, что мне жаль. Все должно было произойти не так. Но я не успел найти нужных слов, она решилась первой.
– Как вы спасете моего брата?
Наши сожаления ничего не значили. И не было времени сожалеть. Она просила не сожалений, а правды.
– У Баолин прислал гонца, завтра он будет готов обменять твоего брата на меч Трехлапого Ворона.
– Вы отдадите меч?
– Меч нельзя отдавать ему, разве ты не знаешь? Меч твоего отца – символ власти Главы, только сила этого меча может открыть вход в Запретные Залы Ворона. Мой отец спрячет его в Павильоне Ледяных Стрел.
– Тогда как вы спасете Синфу?
– Мы застанем У Баолина врасплох.
– А если он не придет сам? Пошлет других?
– Придет. Он не позволит никому другому коснуться меча.
– Хорошо, я сделаю все что нужно.
Я наконец мог подойти к ней так, чтобы она не убежала дальше, глубже, куда-то, где будет еще холоднее.
Я хотел ей сказать так много, но из всех слов нашлись лишь эти:
– Не бойся.
Я ошибся, ее глаза вновь смотрели как стеклянные, но все же она взяла мою руку.
– Я не боюсь.
4
Наши красные наряды были нам велики. Слишком быстро, слишком рано. На секунду я почувствовал сомнение. Я не должен заставлять ее проходить через это.
– Я рад, что у меня благородный сын.
Отец застал меня врасплох. Он думал, что я решился на это ради него и Учения. Он думал, что я защищаю его. Я не был так благороден. Я не был так благороден, как он – великий воин, превыше всего ставящий правду. Я видел, что одной правды будет недостаточно.
Юаньсяоцзе (Праздник фонарей) отмечается в 15-й день 1-го месяца по лунному календарю, знаменует собой окончание Праздника весны, или традиционного Нового года.
