плакала.
Лишь через несколько секунд он сумел взять себя в руки.
– Ладно, обезболивающее тоже. Мы забираем тебя на корабль.
Они подняли ее, взяв под руки. Девушка тяжело висела между ними, полубесчувственная и горячая, словно в лихорадке. Первые полтора десятка метров она еще пыталась ковылять, а потом ее уже просто тащили. Из-под задранной штанины виднелась кожа, на которой мертвенное пятно распространилось вплоть до колена.
Даниэль вопросительно взглянул на Ивена над головой Катерины.
– Что с ней? – прошептал он.
– Не знаю, но выглядит весьма хреново, словно что-то вроде быстро прогрессирующей гангрены. Возможно, придется отрезать ей ногу.
– Шутишь? У нас нет для этого подходящих условий!
– Не вижу другого… Черт… – выругался Ивен, открывая дверь – внезапный порыв ветра швырнул ему в глаза горсть пыли. Выпустив Катерину, он пошатнулся и упал на одну из опрокинувшихся фигур.
«Нужно отсюда сваливать, – подумал он, потирая локоть. – Чем скорее, тем лучше».
– Не поранился? – послышался срывающийся, почти на грани истерики голос Даниэля.
– Что?
– Ты не поранился? Если в этом ржавом металле что-то есть…
– Ничего со мной не случилось.
Ивен сморгнул из-под век остатки пыли, и они вместе вытащили Катерину наружу, после чего остановились под красными лучами солнца. Даниэль вспотел и тяжело дышал. Иван тоже вспотел и был бледен как мел. Кладя на землю Катерину, он поморщился, что не ускользнуло от внимания его напарника.
– Покажи руку, – потребовал Даниэль.
– Не будь идиотом.
– Покажи.
Вздохнув, Ивен подтянул рукав, продемонстрировав здоровую неповрежденную кожу.
– Доволен?
– Тогда что с тобой? – не унимался Даниэль. – Ты весь белый как стена.
– У меня проблемы с сердцем – это тебя устроит? Ничего особенного, как только вернемся на корабль, приму лекарство.
Катерина пошевелилась и застонала.
– Пожалуйста… еще один укол… Больно… Господи, как больно…
– Слышишь? Вместо того чтобы беспокоиться за меня, сделай ей укол, – рявкнул Ивен.
Даниэль стиснул зубы, но послушно достал из аптечки обезболивающее средство, вставил ампулу в инжектор и воткнул иглу.
– Если с ней что-то случится, будешь виноват ты, – пробормотал он.
Девушка закрыла глаза, ее искаженные страданием черты разгладились, и она неподвижно застыла.
– Уже лучше? – Ивен заботливо склонился над ней. – Катерина? Катерина?!
Он приблизил щеку к ее губам, положил руку на шею, затем повернулся к напарнику. Взгляд его был полон ужаса.
– Умерла… Даниэль, мне кажется, она умерла.
Панталекис отступил на несколько шагов, будто
