style="font-size:15px;"> – Нет, я не стану есть.
– Отчего?
– Не стану. Кто их знает, что у них там намешано! Посмотри, что еще есть?
– Риба… Но ведь рыбу ты не станешь кушать.
– Само собой.
– А я спрошу себе порцию рыбы. Только вот не знаю, какая это рыба. Такое слово, что натощак и не выговоришь. Крто… Не ведь что такое!
– Постой… Нет ли какого-нибудь жаркого? – сказала Глафира Семеновна и сама подсела к мужу разбирать кушанья.
– «Печене»… – прочел Николай Иванович. – Вот печенье есть.
– Да ведь печенье это к чаю или на сладкое, – возразила Глафира Семеновна.
– Погоди, погоди… Добился толку. Печене – по-ихнему жаркое и есть, потому вот видишь сбоку написано по-немецки: «братен».
– Да, братен – жаркое. Но какое жаркое?
– А вот сейчас давай разбирать вдвоем. Во-первых, «пиле», во-вторых, «просад».
– А что это значит – «пиле»?[30]
– Да кто ж их знает? Никогда я не воображал, что среди этих братьев-славян мы будем как в темном лесу. Разбери, что это такое – «пиле»?
– Может быть, коза или галка.
– Уж и галка!
– Да кто ж их знает! Давай искать телятины. Как телятина по-ихнему?
– Почем же мне-то знать. Погоди, погоди. Нашел знакомое блюдо: «кокош», сбоку по-немецки: «хун» – курица. Стало быть, «кокош» – курица.
– Скорей же «кокош» – яйца… – возразила супруга.
– Нет, яйца – «яе». Вот они в самом начале, а сбоку по-немецки: «ейер».
– «Чурка», «зец»…[31] – читала Глафира Семеновна. – Не знаешь, что это значит?
– Душенька, да ведь я столько же знаю по сербски, сколько и ты, – отвечал Николай Иванович.
– Ищи ты телятину или телячьи котлеты.
– Да ежели нет их. Стой! Еще знакомое блюдо нашел! «Овече мясо», – прочел Николай Иванович. – Это баранина. Хочешь баранины?
– Бог с ней. Свечным салом будет пахнуть, – поморщилась Глафира Семеновна. – Нет, уж лучше яиц спроси. Самое безопасное! Наверное не ошибешься.
– Стоило из-за этого рассматривать карточку!
Показался слуга. Он внес два подноса. На каждом подносе стояло по чайной чашке, по блюдечку с сахаром, по маленькому мельхиоровому чайнику и по полулимону на тарелочке.
– Что это? – воскликнул Николай Иванович, указывая на подносы.
– Чай, господине, – отвечал слуга.
– А где ж самовар? Давай самовар.
Слуга выпучил глаза и не знал, что от него требуют.
– Самовар! – повторил Николай Иванович.
– Темашине… – прибавила Глафира Семеновна по-немецки.
– А, темашине… Нема темашине… – покачал головой слуга.
– Как нема! В славянской земле, в сербском городе Белграде, да чтоб не было самовара к чаю! – воскликнули в один голос супруги. – Не верю.
– Нема… –
Цыпленок.
Индейка, кролик.
