ивовых корзинках, на дверях лавок были вывешены бараньи туши, в окнах пивной виднелись усатые и бородатые лица, и в нее и из нее то и дело выходили и входили посетители, хлопая дверным блоком.
Фаэтон остановился у подъезда, находящегося на углу двух улиц. Молодец в фуражке с надписью соскочил с козел. Выбежал швейцар в фуражке с позументом, и вдвоем они начали разгружать фаэтон.
– Говорите по-русски? – обратился Николай Иванович к швейцару.
– Мало, господине. Вам номер? Има, господине.
– Да, пожалуйста, самый лучший номер.
– Има, има.
Супругов повели по лестнице, уставленной запыленными искусственными растениями в горшках и устланной недорогим, но свежим ковром, и в коридоре первого этажа распахнули дверь. Число сопровождавшей их прислуги увеличилось. Появилась черноглазая горничная, повязанная по-русски расписным ситцевым платком русского же изделия, стоял коридорный – рослый бородатый человек в рыжем клетчатом пиджаке и зеленом коленкоровом переднике. Комната, которую показывали, была большая, в четыре окна, с балконом, с венскою мебелью, с кроватями на венский манер и застланная посредине ковром.
– Пять левы… – объявил коридорный.
– Фу, какая дешевизна! – вырвалось у Глафиры Семеновны.
– Берем, берем, – сказал Николай Иванович и вошел в комнату, но прежде него туда уж ворвалась горничная и быстро начала сдергивать с постелей покрывала и надевать на подушки чистые наволочки, лежавшие под покрывалом.
Разные усатые и бородатые смуглые физиономии в потертых пиджаках втаскивали уже в номер вещи супругов. Затем один из молодцов притащил ведро воды и начал наливать в умывальный кувшин, другой втащил вязку дров и стал топить печь, представляющую из себя терракотовое сооружение с колоннами, которые состояли из труб.
Супруги снимали с себя пальто и калоши и приготовлялись переодеться и умыться.
– Прежде всего поесть, – обратился Николай Иванович к коридорному.
– Седнете, моля ви…[58] – пригласил тот, указывая на стул, и, вынув из кармана изрядно замасленную тетрадку, положил ее на стол и сказал: – Вот карта.
– Да что тут читать! Есть винер шницель?
– О, я, мейн гер! – И коридорный заговорил по-немецки.
– Немец?
– Немски, немски, – кивнул коридорный и стал рассказывать по-немецки, что он бывал даже в Петербурге и знает князя такого-то, графа такого-то, генерала такого-то.
– Так вот, – перебил его Николай Иванович. – Два бульона, две порции винер шницель и чаю, чаю. Только, Бога ради, по-русски чаю, настоящим манером.
– Име, господине. Що отте?[59]
– Вино болгарское есть? Вен де пеи?[60]
– Има, господине. Монастырское вино. Червено или бяло?
– Червено, червено. Бутылку вина. Только хорошего. Добро вино.
Садитесь, пожалуйста…
Что еще?
Местное вино?
