я без спроса выкрасил ему трость эмалевой краской.
Купил новую трость с серебряным набалдашником, которая мне обошлась в семь шиллингов шесть пенсов (Кэрри скажу, что пять шиллингов), и послал с любезной запиской Тамму.
Получил странное письмо от Тамма; он пишет: «Обиделся? Нисколько, старина. Я думал, это вы обиделись за то, что я наговорил в сердцах. Кстати, оказывается, вы покрасили вовсе не дядюшкину трость, столь дорогую моему сердцу. Это всего лишь грошовая поделка, которую купил я в табачной лавке. Тем не менее, я весьма вам признателен за ваш милый подарок».
Кэрри приехала! Ура! Выглядит она изумительно, только на солнце облупился нос.
Кэрри достала из шкафа несколько моих рубашек и посоветовала отнести их Триллипу, что за углом. Она сказала:
– Спереди и на манжетах они совсем сносились.
Ни на секунду не задумываясь, я ей ответил:
– На мой взгляд, они несносно сносились.
Господи! Как мы хохотали! Я думал, мы никогда не перестанем. В автобусе, по дороге в город, я случайно сидел рядом с шофером, и я пересказал ему свой каламбур насчет «несносных» рубашек. Так он чуть со стула не свалился. На службе тоже посмеялись.
Оставил у Триллипа рубашки для починки, сказав при этом:
– Они несносно сносились.
Но он ответил, даже не улыбнувшись:
– Обычное дело, сэр.
У некоторых людей совершенно отсутствует чувство юмора.
Мистер Франчинг из Пекэма
Неделя прошла, как бывало раньше, Кэрри опять дома, Тамм и Туттерс наведывались чуть ли не каждый вечер. Дважды мы допоздна засиживались в саду. Сегодня веселились как дети, играли в халву-молву. Хорошая игра.
Сегодня опять играли в халву-молву. С меньшим успехом, чем вчера; Тамму несколько раз изменяло чувство меры и такта.
Вечером мы с Кэрри отправились к мистеру и миссис Туттерс, – провести с ними тихий вечерок. Тамм тоже был, и мистер Стиллбрук. Было тихо, но приятно. Миссис Туттерс спела пять-шесть романсов, притом «Нет, сэр, нет» и «Зачарованный сад» – из них были лучшие, по моему скромному суждению; но больше всего мне понравился дуэт, который они исполнили вместе с Кэрри – прямо-таки классический дуэт. Название, кажется, «Вечерний стон» – так, по-моему. Прелесть! Жаль, Кэрри была слегка не в голосе, не то, я думаю, они любую оперную певицу заткнули бы за пояс. После ужина мы их упросили спеть это снова. Я отношусь неважно к мистеру Стиллбруку после той воскресной экскурсии в «Сивую Кобылу», но, не стану спорить, комические куплеты ему удаются. Над его песенкой «Зачем нам старичье» мы хохотали до упаду, особенно над строчками про мистера Гладстона; правда, одну строку, на мой взгляд, следовало бы опустить, в таком смысле я и высказался, но по мненью Тамма, в ней-то и была вся соль.
Триллип принес мои рубашки и, к глубокому моему возмущению, заломил за починку цену больше,
