дверь, я увидел перед собой Андрея Викторовича. Вот и думай теперь, есть ли у Морозова сверхъестественные способности!
– Думаю, я не помешал, – сказал Бурченко и прошёл в каюту.
– Присаживайтесь, Андрей Викторович. У вас, наверное, просторнее, чем в вашей обители? – спросил Олег.
– Да. И таких застолий у меня не собирается.
– Так, товарищи офицеры, давайте гостю нальём штрафную, – предложил Морозов и потянулся налить в свободную рюмку.
– Не стоит, Николай. Я ненадолго.
– Андрей Викторович, пятьдесят грамм для храбрости и за содружество наших с вами министерств, – настаивал Белевский, перехватив у Морозова бутылку спиртного.
– Вынужден отказаться, – продолжал стоять на своём Бурченко.
– Товарищ… кто вы там по званию, мы не знаем, но не расстраивайте нас. По писюлику и разойдёмся, – взял бутылку Олег и налил в рюмку.
Удивительно, но Бурченко и здесь не сдался. Не человек, а глыба! Правильно. Я тоже считаю, что пить вредно. С профессией Бурченко, так особенно нужен трезвый ум, чтобы прорабатывать многоходовые комбинации и следить за всеми. Ну, или вынюхивать тайны подчинённых, чтобы побольнее надавить, когда потребуется.
– Я по делу. Ливийцы подсчитали ущерб, который нанесли американцы.
Опять о работе! Сбавил бы уже обороты Бурченко, да просто пообщался с нами. Из образа никак не выйдет.
Со слов Андрея Викторовича, после американских ударов были повреждены 3 истребителя, 6 установок С-125 и С-75, а также уничтожено две радиолокационные станции. Убитых нет, ранено пару десятков человек.
– А что с лётчиками? – спросил я.
– Двое погибли. Сбиты «Хорнетами». Ещё одного удалось найти в Тунисе. Тоже самое и с американцами, которых сбили. Одного подобрали тунисцы, и он уже вернулся на свой корабль. Двое у ливийцев. От остальных сбитых одни обломки и останки.
– Много американцы потеряли самолётов? – задал вопрос Тутонин.
– Показания разнятся – то десять, то двадцать, то вообще называют цифры потерь, как во времена Второй Мировой. Правды не добьёшься.
– И что в итоге? Кто победил-то? – спросил Морозов.
Бурченко промолчал, встал со своего места и пошёл к двери.
– Это никогда не закончится, мужики. Всегда будем мы и они. А между нами вот такие ливийцы, ангольцы, египтяне и другие.
Андрей Викторович застыл, а в каюте воцарилась тишина. Тоже устал наш чекист. Вряд ли у него есть свободное время, чтобы вот так посидеть с нами.
– Блин, Викторович. Давайте выпьете и пойдёте, – встал Тутонин и протянул свою рюмку Бурченко.
– Спасибо! Доброй ночи, – улыбнулся он и вышел.
– А чего он приходил? – спросил у меня Морозов, слегка сощурившись.
– Поведал нам фронтовые сводки.
– Ага. Слушайте, он нам тут прослушку поставил! Точно вам говорю. Проверяем всё, мужики, – вскочил Николя и принялся осматривать кровать,
