Для себя мы запланировали два полёта на так называемую «растряску».
– Поясните, Сергей Сергеевич. Вы чего там трясти собрались? – спросил у меня Граблин, когда закончил зачитывать текст постановки задач.
– Надо на серийные МиГи подвесить несколько изделий и полетать с ними, – ответил я.
– Всего несколько? – удивился Ребров.
– Ну, если быть точным, то на все возможные точки подвески. У нас новых ракет немного, так что можем только два самолёта облетать, – ответил я.
Вольфрамович всё равно не понял задумки, а словам инженера он не поверил. Пришлось показывать Реброву наглядно в ангаре, что нам нужно сделать.
После обеда спустились к самолётам, которые уже готовили на завтрашний день. Те же самые два проблемных борта, которые мы с Морозовым опробовали в демонстрационных полётах. И даже применяли в перехвате «Томагавков».
– Не понимаю, что там «трясти»? – возмущался Ребров, пока мы шли к самолёту.
– Гелий Вольфрамович…
– Ты же знаешь, я не люблю, когда так обращаются ко мне, – заворчал полковник.
Ещё со времён училища я это знал, но по-другому к Реброву и не обратишься.
– Основной этап испытаний всегда завершается полётами на «растряску». Вешается максимальный груз. Выходим в зону и начинаем «трясти» самолёт. Создаём максимально возможные перегрузки, проверяя тем самым прочность конструкции и самолёта, и изделия.
– Сложно всё у вас. А ракеты-то нормальные?
– Хорошие. Промышленность плохих не сделает. 110-130 километров дальность пуска гарантируют, – ответил я.
– Надеюсь, не придётся здесь опробовать. Тебе сказали, что «соседи» тоже собрались летать завтра?
«Соседями», Ребров назвал американцев, которые на завтра запланировали полёты. Причём по каким-то каналам предупредили нас. Начали считаться!
– Пускай. Мне не мешают.
– Да хоть предупредили, а то потом пришьют нам «непрофессиональные» действия, враждебный настрой и прочая чушь. Неженки! – выругался Ребров и пошёл к выходу из ангара.
Утром следующего дня мы с Морозовым отправились снова в ангар, где готовили к подъёму наши самолёты. Техники закрепили их на подъёмнике, а мы в этом время заняли места в кабинах. Нужно было проверить работу контрольно-записывающей аппаратуры.
Медленно нас подняли наверх, где уже вовсю шли активные полёты авиагруппы. Очередной самолёт выруливал на стартовую позицию. В воздухе в это время Су-27К крутил пилотаж в непосредственной близости от корабля. Позади нас барражировал вертолёт Ка-27ПС, то зависая, то разгоняясь, выполняя свои функции дежурства по поисково-спасательному обеспечению.
Ко мне по стремянке взобрался ведущий инженер.
– Всё в порядке?
– Да. Вы нам всего по 2 ракеты повесили. Какая же «растряска» получится? – уточнил я.
– Мы вам ещё и Р-73 подвесили. Чтобы потяжелее
