В шутку, краснея, просил дать напоследок хотя бы потрогать. За что был послан к жене, но всё же остался.
Не оценить его помощь, конечно же невозможно. Однако, давалась она слишком тяжко. Морально. После отъезда мамы, (с лёгкой подачи того же Верховцева, лаконично убеждающего в чистоте своих помыслов и доблести намерений), Димка занялся поиском няни. Хотя, надо отдать должное, в этой роли именно он, как никто другой был великолепен. Казалось, ему легко даются любые манипуляции с ребенком, на которые я шла с заметной опаской. Дочь успокаивалась в его руках за считанные минуты, когда моё терпение пробовала на прочность часами.
Димка уезжал рано утром и возвращался уже к обеду, чтобы «сменить меня на посту», позволив выполнить необходимые дела.
К конечному счёту, я даже не поняла как, (толи под предлогом, что ночью я должна отдыхать, толи решив просто не бегать туда-сюда по каждому зову ребенка), Димка перебрался из зала в детскую. Потеснив меня настолько, что в итоге я проснулась зажатой меж стеной и крепким телом, привалившимся к моей спине настолько плотно, что эрегированный член беспрепятственно ощущается всей поверхностью бедер.
– Верховцев, подвинься, – рычу сквозь зубы, пытаясь растолкать лишь его, а не дочь.
– Кусь, она спит, – бормочет сонно, захватывая в объятия ещё сильнее. Так что ладонь «наконец дорвавшись» уверенным движением ложиться на грудь и уже спустя пару секунд, беспрепятственно проникает под майку.
– Ммм, – протягивает заметно бодрее, будто не слыша мои тихие пререкания. Слегка наваливается, захватывает плотнее, пресекая любую возможность выбраться. Свободной рукой проникает под трусики, с тихим стоном массируя влажные складки.
Буквально рыча в ушную раковину, которую после начинает покусывать и ласкать языком:
– Бл@дь, Кусь, девочка моя ненаглядная, ты хочешь меня так же дико, как я тебя.
– Дим, прошу…, – отзываюсь зажмурившись, буквально не слыша своего шёпота из-за громкого, порывистого дыхания. Его пальцы предательски нежно массируют клитор, имитируя движения языка.
Возбуждённый член, сквозь ткань трётся о бедра. Кожа горит, покрываясь испариной. Низ живота предательски тянет, буквально моля о глубоком проникновении, чтобы заполнить всю пустоту, без остатка.
Кусая губы, молю прекратить издевательство, выводя правдивое:
– Дим, пожалуйста, мне ещё даже нельзя.
Грузно выдыхает, опаляя кожу. Шепча отяжелевшим голосом:
– Петтинг и оральный секс никто не отменял. Я знаю десяток способов довести тебя до оргазма.
– Придурок, – шепчу, повышая голос. Ощущая, что спустя десяток секунд уже не смогу заставить себя прекратить эту пытку. Выпаливаю чётко и кратко: – Именно кончать и нельзя.
Хрипит в негодовании, гортанным стоном. Откатывается назад, убирая руки с моего
