после отбытия некоторого срока по приговору суда. Однажды Гоша немного задержался на тренировке, и мы подошли к скверику чуть позже. Там слышался непривычный для этого места шум, похожий на беспорядочное собрание жильцов многоквартирного дома после серьезной аварии водопровода или канализации. Оказалось, по рассказу нашего сокурсника, что произошла драка между «химиком» и посторонним парнем, присевшим послушать музыку. Будто бы, этот посторонний, когда-то обидел какую-то девушку, и сейчас он должен ответить за такое «свинство». В завязавшейся драке, «посторонний» изрядно навалял «химику». Да так навалял, что тот, прихрамывая вприпрыжку понесся в сторону общаги, горланя, – «я тебя зарою – сука». Видимо за лопатой, побежал. Мы разошлись вслед за другими, и в разные стороны. Проходя вдоль торца дома соседствующего с Гошкиным, мы услыхали беспорядочные крики. Обернувшись и завидев, что в нашу сторону бежит грязно ругающийся мужик и размахивает, здоровенным ножом, я остолбенел. Сообразив, что если я начну убегать, то этот верзила, таким он мне показался, непременно догонит меня, не спортсмена Гошку ведь. Поэтому, мне нужно лишить верзилу мотивации к преследованию – не виновный не убегает. Я остановился, и, подавшись чуть к стене, с опаской ожидал своей участи, надеясь на остаток разума преследователя. Я ведь заметил, что бежавшая за ним девица громко кричала, – это не он, это не он. Верзила, подскочил вплотную и высоко замахнулся правой рукой с ножом, но его спутница уже весела на нем, повторяя, – это не он, Гена, не он, тот бугай, а этот заморыш какой-то. – У…, у, – промычал мужик, и, не убирая занесенного надо мной ножа, бросил свой взгляд налево. А там, вдоль торца собственного дома уносил свои косолапые ноги, в сторону проспекта, Гоша, не проявляя ни малейшего интереса, к тому, что же происходит с его трусливым товарищем. Мужик, оттолкнув спутницу, пустился вослед, но метров через пятьдесят, осознав тщетность погони, остановился, и, резко поменяв направление, поплелся навстречу отставшей подружке. Проходя мимо, он выкатил в мою сторону кулак, в котором ножа уже видно не было. – Тот тоже не причем, – сказал я и продолжил свой первоначальный путь. Выйдя на проспект и осмотревшись, я разглядел в полукилометре одинокую фигуру, которую перепутать было невозможно. Он не торопясь брел по тротуару, то снимая то, вновь надевая очки, пытался разглядеть обстановку в том месте откуда могла исходить опасность. Узнав меня, идущего к нему навстречу, он вопреки моему ожиданию приостановился, сняв еще раз очки, и, вновь надев их, двинулся мне навстречу. Улица была пустынна, поэтому ему ничего не мешало, издали крикнуть, – штаны, уже поменял.
– Поменял, поменял, – сквозь смех отозвался я.
– Так ты, видно, стеснялся с голым задом бежать, штанишки-то сразу отяжелели – могли слететь, – наседал Гоша, не слишком весело шутя.
– Да ладно, Гоня, не напрягайся, я зуб даю, никому не расскажу, от кого из нас зайчатиной запахло, и чьи пяточки только и сверкали, как в мультике.