для одного подобная задумчивая работа в цейтноте попросту невозможна, а я всё равно до командировки в Северодонецк болтался без дела. И нужно заметить, к моему отъезду на курсы «спарка» вновь приняла человеческий облик с сейсмическим уклоном на все четыре стойки.
Вот такова предыстория моего знакомства с Салеевым. А теперь расскажу о том, как увидел его впервые, и во что вылилась наша первая встреча. Славка как раз уволился из вооружённых сил, где тянул по контракту лямку прапорщика, и искал работу «на гражданке». Поиски привели его в нашу прокуренную богадельню, чтобы, так сказать, выяснить, «что здесь на хлеб намазывают, кроме гуталина». Вероятно (и даже очень!), что Салеев устроился бы в нарождающуюся геофизическую мастерскую, и мы бы задружились несколько раньше, чем это случилось по жизни, но всё дело испортил дотошный Гена. Он начал приставать к Салееву с подначками про «кривые ручки» из-за которых мы с ним, собственно, и сидим в этом табачном чаду с утра до ночи.
– А паять-то вы хотя бы умеете, молодой человек? – спрашивал Шаевич с бесовским огоньком в глазах. – Знавал я одного специалиста в Лабытках, который даже провод залудить не умел. А туда же – электронщик. И тоже из бывших военных.
Салеев обиделся и ушёл. Что он, лох, какой – первому встречному показывать чудеса пайки под микроскопом! Позднее, когда моё знакомство с Салеевым состоялось, я так и не смог помирить его с Шаевичем. Но тут вот что: не хотел пойти на мировую именно Славик. Выходит, кондовая татарская кровь значительно крепче по составу, чем смесь от Шаевича. Не берусь утверждать однозначно, но, судя по всему, именно так дело и обстояло. И лишь смерть Салеева помирила двух антагонистов по жизни. Каждый год мы вместе с Геной ездим на кладбище в день Славкиной смерти и тихонько его поминаем. Каждый по-своему.
История не терпит сослагательного наклонения, будь она хоть всемирной, хоть местечковой. И нет в том нашей вины. В этом наша беда… А может, как раз таки и нет – не беда вовсе. Не стану об этом думать, а лучше попытаюсь продолжить повествование.
Позднее мы ещё пару раз пересекались с заглавным героем моего повествования – до того, как стали друзьями. Сначала ребята с ВЦ подменяли Славку в соседней геологоразведочной экспедиции, когда тот уезжал в отпуск, а оформление документальной части такого замещения было всегда с моим участием. А потом, когда Салеев обосновался в МП «Геотехнология» НПО «Недра», мы частенько сталкивались по производственным вопросам. На этой почве, собственно, и подружились-то.
Вокруг нас бурлила невероятно изменчивая эпоха перемен, и мы бурлили вместе с ней, не уставая радоваться жизни, даже такой временами трудной, что иной раз приходилось выпивать без закуски. Но водка всегда была хорошей и дорогой. Такая уж традиция: времена временами, а стандарт Менделеева[3] превыше всего!
15 общих тетрадей или абсолютное счастье
Мой друг Славка
Дмитрий Иванович Менделеев, вопреки сложившейся легенде, водку не изобретал; она существовала задолго до него. Тем не менее, на этикетке «Русского стандарта» написано, что данная водка «соответствует стандарту русской водки высшего качества, утверждённому царской правительственной комиссией во главе с Д. И. Менделеевым в 1894 году». С именем Менделеева связывают выбор для водки крепости в 40°. Согласно информации Музея водки в Санкт-Петербурге, Менделеев считал идеальной крепостью этого напитка 38°, но для упрощения расчёта налога на алкоголь она была округлена до 40.
