глаза еще раз жадно прошлись по ней, не в силах остановиться. Она едва доставала мне до груди, и холод, царивший здесь, уже сказывался на ее теле. Мурашки покрыли ее кожу. Соски под купальником затвердели, превратившись в твердые камешки.
Я прочистил горло, в котором пересохло.
– Тебе придется находиться в замкнутом пространстве, пока кто-нибудь не вытащит нас отсюда. С тобой все будет в порядке?
Она одарила меня благодарной улыбкой:
– Сомневаюсь, что у меня есть выбор, поэтому – да, я буду в полном в порядке.
По какой-то причине мои губы растянулись в ответной улыбке, которую я быстро подавил. Что, черт возьми, со мной не так?
– Уверен, нас скоро вытащат.
Теперь Грета посмотрела на меня с любопытством. Я встретился с ней взглядом, и она не отвела глаз. Она изучала меня с головы до ног. Если бы это была любая другая девушка, я бы решил, что она с интересом пялится на меня, но рядом с ней я, если честно, не был ни в чем уверен.
– Ты очень высокий и мускулистый, что необычно.
Мои брови взлетели вверх, и я едва не расхохотался. Я не смеялся публично, и уж точно не в присутствии людей, которые в любой день могли стать моими врагами.
– Спасибо? – спросил я и прищурился. – Или это оскорбление? – Я не соврал.
Грета склонила голову набок с легкой, загадочной улыбкой:
– Никакое не оскорбление.
– Комплимент?
– Факт.
– Факт, – повторил я и ухмыльнулся.
Она кивнула и направилась в угол:
– Может, нам надо устроиться поудобнее. У меня такое чувство, что мы просидим здесь некоторое время. – Грета опустилась на пол, скрестив ноги, аккуратно расправила балетную пачку на бедрах и выжидающе посмотрела на меня.
Я указал на мягкие носилки в центре, которые казались гораздо более удобными, чем холодный каменный пол, но по лицу Греты скользнуло затравленное выражение, и я подошел к ней.
Опустился на пол и вытянул ноги, но постарался не прикасаться к Грете.
– Тебе известно, для чего предназначено это место. Вот почему не хочешь сидеть на носилках. – Даже если бы я не бывал в подобных помещениях в Нью-Йорке, все равно бы сразу узнал пыточную – по окровавленным ремням на носилках и множеству плоскогубцев, игл и других приспособлений на маленьком металлическом столике в другом конце комнаты.
– Да. Я в курсе, что это такое и кто они такие. – В ее голосе зазвучали покровительственные нотки.
Я снова промолчал. Мои чувства к большинству членов ее семьи были не для ее ушей.
– Ты считаешь, что сильно отличаешься от них?
В чем-то да, но во многих других отношениях – совсем нет. Грета имела в виду последнее.
– Нет, именно поэтому удивляюсь, почему ты меня не боишься, особенно учитывая твои проблемы с людьми в целом.
– Я не боюсь людей, они просто заставляют меня нервничать. И я не боюсь тебя, потому что… – Она вглядывалась
